Библиотека Александра Белоусенко, февраль 2005.



    Татьяна Смертина

    ТАНЕЦ ПЕРСИЯНКИ

    Венец стихов из книги «Призрак розы»


          "Никогда ты не был на Босфоре..."
          "Я, чадрою прикрываясь черной..."
          "Сегодня я в воду смотрелась..."
          "Разобью кувшин с вином багряным..."
          "Умела для шаха читать я поэтов..."
          "Поняла — не вырваться из плена..."
          "Уронила яблоко я с башни..."
          "Не умею я петь в хороводе..."
          "Шах меня жемчужиной хранит..."
          "Золотом осыпал шах..."
          "Жёны старшие сказали..."
          "Он вошел мне в комнату один..."
          "Двенадцать жен меня жалели хмуро..."
          "Какая высь и чистота..."
          "Он сказал: «Продам тебя в Рязань!»..."
          "Пройдут года, меня не станет..."
          "Шах свободу дал мне..."
          "Помяни, прохожий, девьи муки..."

           
        
                            До свиданья, пери, до свиданья.
                            Пусть не смог я двери отпереть,
                            Ты дала красивое страданье,
                            Про тебя на родине мне петь.
                            До свиданья, пери, до свиданья.
                                 (Сергей Есенин. "Персидские мотивы")
        
        
        

            

        * * *  ^ 

        Никогда ты не был на Босфоре, Ну а я — в России не бывала. Ночи спят в моем печальном взоре, А в твоем — голубизна кинжала. Если б видел ты мои ресницы, Ты меня увез бы из темницы. Перед шахом я танцую розой, Я пытаюсь улететь в том смерче, Но скользят мои шелка и слезы, Жемчуг туго оплетает плечи. Если б видел ты кудрей лавины, Ты воспел бы все мои слезины. Всех моложе я в гареме этом, Но, высокого безумья ради, В темных розах этим алым летом Я читаю затаясь Саади. Если б знал о вдохновенном часе, Ты меня умчал бы на Пегасе!

            

        * * *  ^ 

        Я, чадрою прикрываясь черной, Между роз блуждаю и фонтанов. Я ни разу не была влюбленной, Не бродила в поле средь туманов. На твои стихи душой наткнулась, Как на сабли остриё средь ночи. То ли вновь родилась, то ль проснулась, И чадры чернее стали очи. Между нами — расстояний ветер, И почти что — целое столетье! Я пройду сквозь евнухов, как ведьма. Из сераля выскользну я рысью, Разобью, как зеркало, я Время, Молнией сверкну над русой высью! И за то мгновенное свиданье (Помнишь, я приснилась? Сон в Рязани...) Я умру, как молнии сверканье, Розой снега брошусь в ваши сани!

            

        * * *  ^ 

        Сегодня я в воду смотрелась, Над башней зарница алелась. Опять будет днем лютый зной. В беседке засну вырезной. И ветер, одеждой играя, Увидит, что я — молодая. Мне в грезах привидится рожь, И север, и месяца нож... И смолью прольется коса, Как ночь на созвездья овса...

            

        * * *  ^ 

        Разобью кувшин с вином багряным, Разорву чадру ночной луне. Покажите мне в росе поляны! Кто такая — эта Шаганэ? В черноте моих кудрей дремучих Роза красная огнем дрожит. Вырез губ моих — шайтана мучит, Глаз мольба — и Ангела пронзит! Я бегу сквозь розы, я сгораю, И звенят браслеты, шелк летит! Винограда гроздь ножом срезаю — Только жажды он не утолит... О, Господь, воистину — безумна! Что метаться в ревности огне? Уж давно спят травы изумрудно На могиле нежной Шаганэ...

            

        ВОРОЖБА НА ОГНЕ  ^ 

        Умела для шаха читать я поэтов — Уж моду такую заводят серали. Читала подряд и наткнулась на это — Стихи твои сердце цветком разорвали! И плакала я о стране синеокой, О белых березах России далекой, Что ты — не увидишь вовек мои взоры! Что в танце — я легче самой Айседоры!

            

        * * *  ^ 

        Поняла — не вырваться из плена. Если вырвусь — то куда бежать? Где же тот, что не ударит гневно, Паранджой не станет удушать? Поднялась на башню — воли плавность... А внизу — роз пышная кровавость...

            

        * * *  ^ 

        Уронила яблоко я с башни — Раскололось в белых брызгах гнева. Я — не надкусила, я — не Ева! Птицей быть хочу, Но в Рай летящей!

            

        * * *  ^ 

        Не умею я петь в хороводе И в стогах медоплавных вздыхать. Мой наряд необычен и, вроде, Я умею не греть, а сжигать. Да и ревность сдержать я не в силах, Да и танец мой — вихрю подстать. Я не то и не так полюбила: Я одна в горной речке — воспять! Из родимой волны, через мглу, Я, как рыбка стальная, сжимаясь в стрелу, — Цель сражу! Или — врежусь в скалу...

            

        * * *  ^ 

        Шах меня жемчужиной хранит, Он смеется над печалью русой, Полумесяцы моих укусов Он, как ласку девственницы, чтит. Млеет он, когда танцую гневно И, шутя, своей косой душу... Но в тот миг я чую несомненно — Не повелеваю, а служу! О, Господь, вдруг все же задушу?!

            

        * * *  ^ 

        Золотом осыпал шах, Сказала: «Мало!» Жемчугом осыпал — Зарыдала! Топнула ногой: «О, шах! Ты — беден!» И впервые стал он — Робок, бледен.

            

        * * *  ^ 

        Жёны старшие сказали: «Видит Бог — Ты красива, но тебя глупее нет!» Я за клевера засушенный цветок Подарила тайно евнуху браслет. Но рассыпался неведомый цветок, Словно золота печальный завиток... Это золото — затмило белый свет! Пусть он катится к шайтану, мой браслет!

            

        * * *  ^ 

        Он вошел мне в комнату один: — Что за книга? — «Идиот», мой господин... Розою плеснул вино в бокал. Танцевать босою приказал! Танцевала люто, как змея: В стон — браслеты, шепоты в шелках... Смертна, шах! Но и — смертельна я!

            

        * * *  ^ 

        Двенадцать жен меня жалели хмуро: «Ты о России бредишь? Ну и дура! А мы прабабок ужас не забыли, Нас васильковой синевой не тронешь — Одну, такую, в Волге утопили! Ты свадьбу Разинскую, дура, помнишь?» Кричала им: «Вы глупые созданья! Княжна была всевластной, хоть чуть-чуть... Я за глоток высокого страданья Желаю в дикой Волге утонуть!» Всех жен ожгла я шепотом горячим: «О персиянке Русь мольбы не прячет И до сих пор о ней поет и плачет...»

            

        * * *  ^ 

        Какая высь и чистота! И красота печали. Ну а у нас — Луна не та, Ей любы — лишь серали. Ей до души — и дела нет, До ревности кинжальной! Лишь любит бедер полусвет Среди темницы спальной.

            

        * * *  ^ 

        Он сказал: «Продам тебя в Рязань!» Я сказала: «Господин, отстань! Мой прекрасноликий господин, Мне в Рязани нравился один... И за это — был он там убит, Мне об этом сердце говорит...» Смех у господина ножевой: «Да, убит. Увы — из-за другой!»

            

        * * *  ^ 

        Пройдут года, меня не станет. И будут нравы уж не те! Но Красоте и Чистоте, И Верности — моей мечте! — Любовь молиться не устанет.

            

        * * *  ^ 

        Шах свободу дал мне: «Птицей будешь! Но — вернись, дверей не закрываю». «Я вернусь. Быть пленницей желаю, Но единой! А не розой с краю... О, Господь, ужель меня осудишь?» И пошла я, превращаясь в птицу! Вслед за мною — Шах послал убийцу...

            

        * * *  ^ 

        Помяни, прохожий, девьи муки. Чистый свет — нет силы превозмочь! Лебедино изломаю руки И звездой растаю в эту ночь... Ты пойдешь по полю ранью вербной, Вдруг печаль зарежет без ножа, И туман помлится девой нежной, От снегов и севера дрожа — То не призрак, а моя душа... На снегах узрев мой легкий след, Помяни, летящую на Свет! 17-18 июля 1994

        © Tatiana Smertina