Замечали ли вы, что каждый год в один и тот же день люди выглядят иначе — лица другие, взгляд другой, они словно заново оценивают и себя, и всё, что окружает их. В этот день с особой, обнажённой глубиной и силой человек сознаёт, какое это благо и счастье, какое это чудо — обыкновенная жизнь. Право на неё мало было получить от рождения, мало заслужить или заработать просто право жить на земле, его ещё надо было завоевать, выстрадать целому поколению.
Я говорю о необыкновенном дне — 9 Мая.
Дней, подобных ему, в нынешнем году выпало двадцать. Дважды в неделю, два с половиной месяца. Документальная киноэпопея «Великая Отечественная» вошла в каждый дом, в каждую семью, и каждый советский человек от мала до велика воспринял трагические и величественные дни войны как самые значительные и волнующие события своей личной жизни.
«Всё заново переживаем — и наши утраты, и радость победы. Смотрим — не насмотримся, слушаем — не наслушаемся. Семья Пастуховых, г. Курган».
«Моя семья смотрела эти фильмы, затаив дыхание. После двадцатой серии диктор объявил, что показ эпопеи заканчивается, а я всё не мог поверить в это. Ещё долго сидел у телевизора, ждал… А ночью не спал. Участник войны, танкист М. Лукманов. г. Октябрьский, Башкирской АССР».
Великая Отечественная война предстала наглядно, воочию, в полном объёме и истинном масштабе один к одному, ни больше, ни меньше. Израненная, истерзанная земля, которая, казалось, уже никогда не сможет цвести и плодоносить, все горести и утраты — всё снова вернулось к нам и приобрело бездонный смысл.
Конечно, земля наша, как никакая иная, полита кровью. Конечно, потери наши ни с чем не сравнимы. Но правда историческая шире и глубже. Испытание подобного характера прошли и другие народы и государства. Война захватила 61 государство, 80 процентов населения земного шара. И в этом огненном смерче, пронёсшемся над огромными пространствами Европы, Азии и Африки, захватившем Атлантический и Тихий океаны, докатившемся до берегов Австралии, в этом огненном смерче во весь рост поднялся советский солдат-освободитель. Тогда именно поднялся, когда уже покорена, повержена была Европа.
«Ошеломляющая лента рождает чувство гордости за нашу страну, за наш народ. Очень приятно сознавать свою гражданскую принадлежность к этим непобедимым людям, спасшим Родину и всё человечество. Агроном О. Вьюнник, участник войны, г. Кировоград».
«Меня считают человеком, который не умеет плакать. Но когда я смотрел фильм, я… нет, не плакал, я — рыдал. Я очень горд за наш народ, который смог столько пережить и вынести. Спасибо и низкий земной поклон создателям этого фильма. А. Сорокин, г. Усть-Баргузин».
Значение киноэпопеи переоценить невозможно. Это не просто фильм о войне, о трагедии, о победе, о величии. Это прежде всего фильм о том, как надо любить Родину.
Во всех буквально письмах «огромная благодарность», «низкий поклон», «фронтовое спасибо» и прочие высокие благодарные слова создателям фильма.
Да, работа была проделана огромная. Были исследованы, отобраны и восстановлены уникальные исторические документы, реставрированы старые фронтовые фотографии и карты, озвучены немые кадры. Было изучено более миллиона метров фронтовой кинохроники, отобраны многочисленные свидетельства иностранных архивов. Всё это было глубоко осмыслено с позиции сегодняшнего дня, с позиции исторической правды.
Среди создателей фильма есть незаменимые — 252 фронтовых кинооператора. В дни смертельной для Родины опасности они вели съёмки войны от первого её часа и до последнего.
Мы ещё так мало знаем о них, фронтовых кинооператорах. Они снимали самую невиданную войну, но никто не снимал их самих. И написано о них не много. А ведь они тоже были солдатами этой войны. В лютые морозы и в пустынный зной, на земле, на море и в воздухе они шли рядом со смертью долгие дни, месяцы и годы, неся кинокамеру и запас кинопленки. Сейчас их осталось совсем мало — одиноких часовых, сохранивших живую память о таком далёком и таком недавнем времени. В войну каждый пятый из них погиб. Каждый пятый.
Все они, все, кто пал в боях с кинокамерой в руках, и те, кто дожил до светлого дня победы, — все они поименованы вместе, как солдаты в строю, в заключительном фильме серии «Неизвестный солдат».
На самой страшной из войн все они — живые и мёртвые — сняли почти четыре миллиона метров бесценной пленки.
«Дорогие товарищи! Я ушёл на фронт в шестнадцать лет. Прошёл с боями от Старой Руссы до Кенигсберга. Мой отец, Суворов Пимен Григорьевич, рядовой сапёрного батальона, погиб под Тернополем. Вы поймёте, что я пережил, когда в фильме «Освобождение Белоруссии» я увидел отца. У нас не осталось ни одной его фотографии (от нашего дома в Прохоровке остался только пепел). В фильме есть эпизод, где сапёры наводят мост через реку, два солдата пилят доску. Один стоит спиной к зрителю, другой, усатый, в застёгнутой ушанке, смотрит на пилу. Это мой отец. Я не видел отца с пятнадцати лет и… мне очень трудно писать, хотелось бы иметь его фотографию. Я вас очень прошу, сделайте, пожалуйста, хоть одно фото. Не откажите. Я сам уже дед. Вся моя семья погибла. Сестру, комсомольского секретаря, расстреляли фашисты на глазах матери. Мать недолго пережила её. Отец погиб. С уважением старший лейтенант запаса Михаил Суворов, г. Арсеньев. Приморский край».
«Дорогие товарищи, пишет вам из Калининграда Евгения Жановна Ушаровская. Я сама была фронтовиком, ходила штурманом на судах Черноморского флота и в 1944 году, будучи демобилизованной по ранению, мы, наконец, встретились с мужем: он лётчик, приезжал на отдых. Мы тогда думали, что война идёт на исход и пора иметь наследство. Так родилась дочь.
Уже после дня Победы я получила извещение, что муж мой погиб в боях за Берлин. Так моя дочурка, рождённая в 1945 году, отца своего и не увидела. И фотографии ни одной не осталось, несколько раз за войну мне пришлось тонуть. И море поглотило всё.
Я с надеждой смотрела 11-й фильм «Война в воздухе», вот, думаю, может, увижу своего мужа, но фильм закончился. А его всё нет. Уже запел Лещенко «День Победы», показали уже праздничные столы, за которыми собрались в тридцатую годовщину Победы, а затем вдруг — что это? — показывают старый кадр: из приземлившегося самолёта выскакивает первый лётчик, затем — второй, снимает шлем, и… это мой муж! Умоляю ради моей дочери и, главное, ради восьмилетнего внука, ну, пришлите, пожалуйста, эту фотографию, ведь можно снять с этого кадра. Я, может, сумасбродно написала, но поймите меня и простите. Мне уже шестьдесят лет. Когда на второй день я внуку и дочери показала живого отца и деда, то внук сказал: «Бабуля, какой же он дед, он же молодой… Я так горько плакала. Да, он остался навек молодым».
Пересеклись, разошлись и более чем через треть века снова сошлись и пересеклись судьбы людей. Читаешь письма, и первое, что пронзает: сколько ещё горя у людей, сколько же ещё слёз не выплакано после стольких-то лет тишины! Наверное, эти люди осуждены на горькую память пожизненно.
Жительница Торжка З. Журавлёва проводила своего мужа на фронт в 1941 году. Он воевал и погиб где-то на Волховском направлении. В фильме она видела, как соединяются после прорыва блокады Ленинградский и Волховский фронты. Среди обнимающихся, целующихся бойцов она увидела своего мужа в ушанке, полушубке — радостный, живой. Кадр длился мгновение. На другой день утром, перед повторным показом фильма по телевидению, она побежала в городскую фотографию. Плача, всё рассказала, объяснила, попросила прийти к ней городского фотографа.
Кадр промелькнул, и ничего снять не удалось.
Многие и не надеются на счастье получить на память фотографию любимого человека, у них только скромная просьба — повторить, продлить прекрасное мгновение.
«Я не была участницей войны, воевали многие мои родственники, в том числе три моих брата, старшие, и все погибли. В десятом фильме я увидела брата своего Полиекта Константиновича Позднякова. Вот, когда взяли город Орёл и все воины идут по разбитой улице, и он — самый первый — в гимнастёрке, брюках, фуражке, немножко низко козырёк на глаза и улыбается. Только он мог так улыбаться. Я плачу и не могу всё хорошо написать. Я очень прошу вас, пожалуйста, покажите ещё раз десятый фильм. Мы ещё раз увидим своего братца, он в середине фильма идёт и его никто не заслоняет. Красивый, улыбается, в фуражке. У брата Полиекта осталось пять человек детей. Все дети выросли хорошие, учёные, работают, имеют свои семьи.
В нашей родне погибло 22 человека. А мать наша умерла от горя. С уважением к вам А. К. Вахрушева. г. Ярославль».
А вот ещё одно письмо. Буквы выведены старательной детской рукой.
«Прошу вас повторить фильм тринадцатый «Освобождение Украины». Прошу повторить по первой программе в 19.00 вечером, время местное.
Я и вся наша семья хотели бы посмотреть этот фильм, так как там участвовал мой дедушка, а сейчас его нет в живых. Он был пулемётчиком, и он в фильме среди двух берёз. И задержите, прошу вас, пожалуйста, кадр, где мой дедушка среди двух берёз».
Остановись, мгновение… Увы.
Кинооператоры, конечно, представляли себе, что запечатлевают историю, они, конечно, надеялись и на то, что, вероятно, кинокадры, снятые ими, представят не только историческую, но и художественную ценность. Но вряд ли предполагали они, что несколько десятилетий спустя их скромный ратный труд так отзовётся в человеческом сердце. Что благодаря им жёны на склоне лет своих увидят снова давно погибших мужей — молодых, юных, живых. Снимая бойцов, улыбающихся, бреющихся в окопе, идущих в атаку, не думали никак кинооператоры, что благодаря им почти через сорок лет дети впервые увидят своих отцов.
«Я не помню своего отца, так как, когда он уходил на фронт, мне было всего два года. Но по рассказам матери знаю, что он очень любил меня. Провожая его на вокзал, мама не могла оторвать меня от отца (очевидно, и я его любила так сильно). Как рассказывает моя мама, он писал с фронта, что как только начинают заживать мои царапки (я его, очевидно, поцарапала, когда мать отнимала его от меня), он снова начинал их сдирать, чтобы они дольше болели и напоминали обо мне…».
Насколько же жизнь талантливее нас! Кругом кровь и гибель, каждую минуту можно умереть — и солдат сдирает заживающие детские царапины! Эту картину не под силу родить даже самому идеальному воображению…
И, уж конечно, никак не могли предположить фронтовые кинооператоры, что благодаря им десятилетия спустя найдут друг друга родные люди. Послушайте историю Маргариты Ивановны Яцуновой из города Полоцка.
«По Центральному телевидению я смотрела фильм, в котором рассказывалось, как партизаны спасали детей детского дома в тылу врага, как они отправляли их самолётом на Большую землю. В этом детдоме была и я. До войны я была там с братом Яцуновым Александром Ивановичем, но он был старше меня, и его вскоре отправили в ремесленное училище в Оршу. Я с ним рассталась. Сообщали, что Яцунов А. И. пропал без вести в 1944 году. Мы считали его погибшим. Тридцать восемь лет мы его не видели. И вот этот фильм помог нам. Меня показали, как я в мирное время работаю на Полоцком заводе ткачихой, и он меня увидал…
В фильме показывают, как детей отправляли самолётом на Большую землю. И сказано, что подбили самолёт и он горел. В этот самолёт я не попала. Саша Мамкин, лётчик, который вывозил детей, обгорел весь. Это был его последний вылет. Но мы не знали, что видим его последний раз, и мы, 18 детдомовских детей, которых он не успел вывезти, каждую ночь ждали его на партизанском аэродроме. Мы, дети, вместе с партизанами шли на прорыв. У меня на груди медаль «За боевые заслуги». Мне дали её за то, что мы, дети, помогали раненым, когда начинался бой, подносили патроны.
…Даже не предполагаю, какая теперь, через 38 лет будет встреча с братом — сердце не выдерживает, выживу ли я».
…Их было 252 фронтовых кинооператора, из них две женщины. Обе — Мария Сухова и Оттилия Рейзман были заброшены с парашютом в партизанский отряд. Когда их окружили, девушки вместо кинокамер взяли в руки автоматы. Смертельно раненная Мария успела сказать подруге, где зарыт снятый ею ранее киноматериал…
Как знать, может быть, именно она, Мария Сухова, снимала спасенный партизанами детдом и, умирая, именно эти кадры успела передать подруге.
До чего же разная судьба героев киноэпопеи! В последнем фильме солдат возвращается в поезде домой, его показывают несколько раз, очень долго, на фоне бегущих мимо родных лесов и полей. Казалось бы, откликнется сейчас кто-то, а может быть, и он сам… Нет, никаких следов. А вот другой кадр, из «Блокады Ленинграда»: стоят в строю народные ополченцы. Все как один тихие, мирные. Они были рабочими, а не солдатами, они не готовились воевать.
Когда смотришь на эти святые лица, понимаешь, почему мы победили. Почему нельзя было великий народ убить, закопать его где-то посреди Европы.
Сразу три письма пришло, три женщины откликнулись на эти кадры: мой муж четвёртый слева, седьмой, девятый… Убит. Пропал без вести, а может быть, жив. Помогите! Помогите!
Мне довелось писать слова к этим редкостным кадрам: «Посмотрите внимательно на этих людей. Посмотрите внимательно и проститесь с ними. Почти никто из них не вернулся». И сейчас добавить к этому нечего.
Создатели киноэпопеи, разделившись на группы, ездили по городам и весям, встречались со зрителями. В одной шахтёрской области гостям рассказали, что, пока шла киноэпопея, угля добыли сверх всяких планов и норм. В другой области рассказали, что за эти два с половиной месяца резко сократились нарушения общественного порядка. Об этих фактах я хотел помянуть где-то в начале размышлений, но подумал, что у кого-нибудь из читателей это может вызвать недоверчивую улыбку: слишком прямое влияние искусства на жизнь.
Дело не в искусстве. Просто другая жизнь предстала перед сегодняшней. Теперь-то, после читательских писем, в эти факты легко поверить. И надо ли объяснять, что невзгоды, героизм и победа открыли новые силы в характерах сегодняшних людей.
Выросло и возмужало сегодня целое поколение, от дня рождения своего и до наших дней не знающее, что такое война. Целое поколение без войны!.. Как восприняли они этот фильм?
«У меня, родившейся в 1953 году, нет сил спокойно смотреть киноэпопею и сдерживать невольно набегающие слёзы. Это очень нужный фильм не только для тех, кто пережил войну, но и для тех, кто родился после неё. Каждый раз после просмотра очередной серии киноэпопеи вступаешь в спор со своей совестью, а правильно ли ты живёшь на свете, ведь столько людей отдали свою жизнь за мой сегодняшний мирный день. И сама себе отвечаю, что живу правильно, но всё же ещё очень мало сделала для того, чтобы людям поколения войны сказать, что достойна памяти погибших и уважения живых. С глубоким уважением Надежда Войтович, город Североморск Мурманской области».
Фильм будит и память и совесть. Об этом пишут многие молодые люди, для которых война уже история. Тем дороже память их о прошлом, уже не личная, а гражданская память, охраняющая верность заветам отцов и матерей, — память-верность, а значит и память-надежда.
Но как же быть с просьбами? Как сделать так, чтобы дедушка-пулемётчик остановился и застыл между двух белых берёз? Писем, в которых зрители узнали своих павших родных и близких — или им показалось, что они узнали их,— оказалось около двухсот.
За время своего существования Центральной студии документальных фильмов ещё не приходилось иметь дело с подобными просьбами. Редактор киноэпопеи С. В. Суркова отвечала всем тепло, но малоутешительно. И помочь взялся — кто бы вы думали? — один из фронтовых кинооператоров Алексей Алексеевич Лебедев. Переснятые со старых кинолент фотографии будут вывешены на стенах в избах и домах или заветно храниться в семейных альбомах. И до конца дней они будут напоминать о юности, о верности и о том, как надо любить свою единственную Родину.
«Известия» 17.11.1979.