Произведения:
Сборник "Оставь надежду... или душу: Повести" (1997, 256 стр.) (pdf 7,7 mb) – июнь 2022
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Повести Наума Нима – о мире за колючей проволокой. О мире, существующем сегодня и здесь – рядом с нами и совершенно нам неизвестном. В этот мир он и переносит читателя, потому что его прозе удаётся пробиться сквозь привычно облегающий нас панцырь собственных забот и тревог.
Автор не довольствуется расхожей мудростью – «не существует чужого горя». Всё гораздо хуже – нет и чужой вины. Незнание того, как разрушаются человеческие души, – это тоже форма со-участия, со-виновности.
(Аннотация издательства)
Содержание:
От автора ... 3
До петушиного крика ... 5
Звезда светлая и утренняя ... 73
Фрагменты из книги:
"Алекс разговорился и спешил, орудуя заодно над чифирем и жаровней с ломтиками хлеба... Спешил выговориться, чувствуя, что в колее, потянувшей Слепухина своим неуклонным ходом, подобные разговоры неуместны и впредь будут отметаться напрочь.
А с бамбушами подметил он точненько. Повальное безумие это у авторитетов правильной (по зоновским меркам – правильной) жизни становилось чуть ли не обязательным ритуалом. Считалось и укреплялось в мечтательно-обслюнявленных россказнях, что если отодрать бабу с бамбушами, то привяжется она навечно, как приколдованная, и лишённые чьей-либо надёжной привязанности, зеки загоняли в совсем никчемушные им здесь трахалки выточенные из чего кто сумеет бобины и горошины бамбуш... И портачились тоже поголовно – у некоторых, кроме лица да рук, места чистого не было – вся зоновская атрибутика, соизмеримо с фантазией только и свободной от татуировок головы... впрочем, случалось, и головы портачили...
– Видал, у Квадрата твого?.. Куполов на спине больше, чем в монастыре каком... и инструмент заготовил для будущего – натуральный кукурузный початок... видно, большую любовь ждёт..."
* * *
"Оказывается, Квадратов брат приехал в посёлок, да не один, а уговорил в помощь трёх пацанов. Те будут сейчас делать кид, а семейникам предстоит кид тот принять. С нарядом, что дежурит на промзоне, у Квадрата уговорено: они спешить не будут (через них-то и передал старший брат про кид, им он и оплатит медлительность). Кид – это клубок страстей, это – долгие волнения, медленно затухающие несколько дней, это – всплеск надежд, ожидание праздника и страх провала с бесконечным вколачиванием всего всплеснувшего обратно в зубы, ребра, куда попало...
Кид – это осколок забытой жизни, увёрнутый в крепкий пакет. Надо исхитриться, подойти из вольного мира поближе к ограде и швырнуть этим осколком наугад, посильнее, как бутылкой в волны – авось подберут. Если перелетел пакет через стену, если пересилил переметнуть через полосы запретки и оград внутри (снаружи не видных) – тут на него и налетают вороньём отовсюду с шумом и ветром, с вороньим же выклёвыванием глаз и лиц.
Одни, чтобы упрятать и отдать потом адресату (им за помощь – свой кусочек), а может, ещё и адресат не отыщется... другим – надо ухватить и вручить псам (мышиная служба требует), себе откусить уже псы дадут в уплату... самим же псам сладостно самостоятельно вырвать: и почёт от хозяина, и никому отщипывать не придётся от добытого куска...
Кид нужен всем, загороженным на одном огрызке земли. Опер будет ещё долго вынюхивать – кому кидали да что там было? Режимник не раз ещё пошлёт своих гончих со шмоном и перетряхами по баракам. Затурканные козлы будут ещё несколько дней выпрашивать своё за благосклонное участие (не сдали вот, хотя требовали от них и сулили всякого). Кид – это ворвавшийся камнем глоток иной жизни."
* * *
"– Я тебе вот что даже скажу... – Хозяин разулыбался, и Слепухин решился сразу же спикировать на него... подождал, пока остальные размягчатся встречными улыбками. – Ни во что они на самом деле не верят! Это такие подлые лицемеры – свет не видывал! Им главное – навербовать побольше народу, особенно молодых и смазливеньких, а потом – оргии свои учинять. Читали, наверное, как это у них бывает: кого сгрёб, того... – Хозяин-Слепухин подмигнул подчинённым, и те залоснились встречно понимающими ухмылочками.
– Так это вроде только в некоторых сектах, – влез Петрович.
– Чушь собачья! Это у них – повсеместно. Везде у них – одно и то же. Ты вона слухами кормишься, а я это всё с риском для жизни прошёл и по своему опыту досконально знаю. – Убедившись, что слушатели последними словами заинтригованы, хозяин выждал значительную паузу. – Я тогда только начинал в органах, и не где-то там, а сразу в областном управлении МГБ. Вот мне и поручили: внедриться в одну секту, чтобы, значит, вывести их на чистую воду. Лёг я в больницу, где лечился о ту пору их главный баптист, и слово за слово – клюнул он на меня. Выписали нас в один день, а я, по легенде-то, вроде бездомного – он меня к себе и потащил. Собирались в разных избах, а я все их явки, конечно, запоминаю, терплю эту нудятину их и стараюсь во всём как все, главное – не выделяться, и ещё главнее – не слушать, что они там тебе вешают, а не то – мозги совсем вспухнут... Жду, значит, когда они мне поверят и разоблачат себя полностью. Дождался: собрались как-то – даже в большой избе тесно стало, ну, там, целуются, как всегда, «брат», «сестра»... опротивели, честное слово, с поцелуйчиками своими, хотя, надо признаться, сестрички встречаются – ого-го!.. В общем, как раз рядом с такой вот задастенькой молодушкой я и молюсь себе, а сам – всё на неё... Вот тут-то, как мне и объясняли на инструктаже в управлении, свет погас и пошло-поехало... я, конечно, задастенькую свою сразу и уцепил... Так-то, а ты говоришь мне... А там же ещё и дети совсем малолетние... Ну, на суде я все их делишки выложил перед народом – люди в зале плакали, честное слово. Я на суде весь в бинтах был – меня ведь разукрасили они – будь здоров: я же совсем зелёный ещё, а они – твари прожжённые, в общем, разоблачили меня, но им это не помогло."
Книга "Пассажиры: Хроники новейшего времени" (2006, 368 стр.) (pdf 7,1 mb) – май 2022
(издание любезно предоставил Сергей Работягов (Сиэтл, США);
(OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США))
Преуспевающий провинциальный предприниматель в результате нелепого стечения обстоятельств попадает в тюрьму. Дело поручено «раскрутить» новому следователю, временно сосланному в глубинку, чтобы пересидеть столичный скандал, в котором он принял невольное участие...
Наум Ним – главный редактор журналов «Индекс» и «Неволя», писатель, не уходящий совсем в сторону от своей излюбленной тюремной темы. Поэтому его роман «Пассажиры» можно, в частности, читать и как своего рода пособие по оптимальному (а главное – достойному) поведению на допросах или в тюремной камере.
(Аннотация издательства)
Содержание:
I. Кирпич на голову ... 5
II. Игра в «Тюрьму» ... 49
III. Муравьиная песня ... 93
IV. Може бой ... 137
V. Камерный концерт ... 190
VI. Побег на рывок ... 254
Советы. Рекомендации. Предостережения
Примечания, составленные Н. Ефремовым ... 321
Фрагменты из книги:
"Давным-давно, на закате СССР, Столпин создал процветающую риэлтерскую контору, деятельностью которой лениво интересовался следователь Муравьёв в их редких встречах. Тогда квартиры и дома ещё не называли недвижимостью, и стоили они совсем смешные деньги. Не надо было быть Эйнштейном, чтобы понять, как изменятся цены в самом близком будущем – надо было иметь свободные средства. Столпин ухнул в новое дело всё. Он удачно расселял столетние особняки в центре города, потому что жители их с удовольствием меняли эту старину на спальные районы с нормально работающими удобствами. Цены начали расти, деньги заканчивались, а люди стояли в очередь, чтобы быстрее переехать в благоустроенное жильё. Тогда кто-то и предложил Столпину обихаживать одиноких стариков, наследуя их жильё за блага пожизненного ухода и обеспечения. Прикинули расходы – получалось выгодно. Покинутых всеми стариков особо уговаривать не пришлось, то есть они как раз очень любили всякие разговоры и боялись, что после подписания бумаг все эти разговоры сразу прекратятся, но – подписывали, так как очень даже были согласны, чтобы за ними ухаживали. А квартиру (всего чаще – комнату) они по-настоящему никогда и не чувствовали своей: какие-то начальники дали, теперь какие-то – хотят забрать, но эти, в отличие от тех, очень симпатичные и обходительные, и заберут комнату только после смерти, а до того – до самой смерти будут приносить деньги, и продукты, и лекарства, и слово доброе..."
* * *
"Если вы простой миллионер – миллиона на три-четыре – и на вас нет заказа с вершин политической власти, то на уровне дознания-следствия, пока вы ещё в качестве подозреваемого, ваша свобода стоит тридцать-пятьдесят тысяч. Если вопрос о вашей свободе переходит в ведение суда, то сумма становится примерно на порядок больше – сто-двести тысяч. И это – изменение меры пресечения. Развал дела или его закрытие стоят ещё больше – примерно в два раза. Однако если всё это быстро решать на стадии подозреваемого, то общая сумма за прекращение дела может ограничиться сотней тысяч...
Из лекций В. Муравьёва..."
Роман "Господи, сделай так..." (2012, 336 стр.) (pdf 8,3 mb) – июль 2023
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Это книга о самом очаровательном месте на свете и о многолетней жизни нашей страны, в какой-то мере определившей жизни четырёх друзей – Мишки-Мешка, Тимки, Серёги и рассказчика. А может быть, это книга о жизни четырёх друзей, в какой-то мере определившей жизнь нашей страны. Всё в этой книге правда, и всё – фантазия. “Всё, что мы любим, во что мы верим, что мы помним и храним, – всё это только наши фантазии. Но если поднять глаза вверх и честно повторить фантазии, в которые мы верим, а потом не забыть сказать "Господи, сделай так", то все наши фантазии обязательно станут реальностью. Если, конечно, ты при этом вправду желаешь только добра и справедливости и не выкраиваешь какой-то выгоды для себя. И вот это уже – очень трудно. Из всех людей, кто такое бы умел, я знаю одного только Мешка, но и у него очень часто всё получалось наперекосяк”.
(Аннотация издательства)
Оглавление:
1. Мешок (Наказанье Божие) ... 7
2. Тимка (На той стороне) ... 38
3. Серёга (Наперекор) ... 70
4. Мешок (Бремя чудес) ... 101
5. Тимка (Пробуждение страсти) ... 133
6. Серёга (Суд с танцами) ... 167
7. Мешок (Выбор земного) ... 199
8. Тимка (Любовь в разлив) ... 232
9. Серёга (Земля людей) ... 264
Эпилог ... 299
Роман "Юби" (2017, 136 стр.) (pdf 869 kb) – февраль 2023
– копия из библиотеки "Litres.ru"
Предыдущий роман Наума Нима удостоен премии имени братьев Стругацких, он был сочтён фантастическим. Этот роман тоже своего рода фантастика – настолько он фантастически реален и точен. Известно время действия – тридцать с лишним лет назад, 28 мая 1986 года (напомним, это день
приземления немецкого лётчика Матиаса Руста на Васильевском спуске у Кремля). Известно место действия – бесконечно далёкий от Кремля городок Богушевск в Витебской области. Известно всё, что потом случилось со страной и её жителями. Чтобы не оставалось совсем ничего неизвестного,
расшифруем и название книги: "Юби" – это призыв "Люби" в фонетике одного из героев, подростка, как сказали бы теперь, с особенностями развития, а тогда именовавшегося просто придурком. Предисловие к роману написал Дмитрий Быков, искренне восхищенный и книгой, и её автором. "Перед вами одна из главных книг одного из главных русских писателей. Когда-нибудь это будет понятно всем", – обещает Быков. Чтобы снова не ждать тридцать лет и сразу попасть в число тех, кому всё станет понятно уже сейчас, книгу нужно непременно прочесть.
(Аннотация издательства)
Фрагменты из книги:
"А в другой раз, уже по весне, Махан прикалывал в узком кругу детей чекистов байку про то, как люди получают в жизни самый большой кайф. И это вовсе не про то, о чём все сразу подумали. Оказывается, достаточно человека – хоть кого – немного придушить… не до конца, а чуток, чтобы он в обморок – брык! – и там, в этом обмороке, он кайфует и тащится, как удав по жужелке… А потом по щекам его – хрясь! хрясь! И он опять как новенький…
Некоторое время помолчали – подумали да поприкидывали странную информацию ко всему ранее известному…
– Брехня, – не согласился Генка из седьмого. – Кабы так, то нихто бы анашу не курил и водяру не пил. Все бы друг дружку душили по-разному и кайфовали… Дешевче же…
– Не веришь? – взвился Махан сразу в пену и в небеса. – Значит, ты мне не веришь? – продолжал он себя заводить, лихорадочно отыскивая выход. – Тогда давай я тебе наглядно покажу. Слабо?..
Как много гадостей происходит в нашей жизни «на слабо». Ну разве вслух не кричим как Махан – слабо! слабо! – но схватка амбиций (не уступить-доказать-ущучить) та же. Пожалуй, именно так мы всего больше и душим друг друга – и не по чуть-чуть, а до посинения, причём безо всякого кайфа. Кому «не слабо» признаться в том, что ему «слабо»?
Генка лёг на землю, Махан сел ему на грудь и приладился душить. Сначала Генка хихикал и подрыгивал (щекотно ведь), потом задёргался, засучил ногами… Махан входил во вкус, а Генка дёргался всё сильней и сильней, а потом затих. Махан вытер пот, оставаясь сидеть верхом на Генке.
– Может, хватит ему кайфовать? – спросил Маханова одноклассник Вовка Муравей.
– Как скажешь, – согласился Махан и вмазал Генке две звонких оплеухи – справа налево и слева направо.
Никакого эффекта.
Муравей ахнул.
В общем, если бы испуганный Угуч не побежал за Данькой, ещё когда Генке было только щекотно, если бы не примчал Даньку, а тот не взялся сразу же колдовать над Генкой, – всем сынам разведчиков очень крупно бы не поздоровилось: упекли бы их в дурку до скончания времён (кроме Генки, конечно), а как тяжко было бы после этого их отцам во враждебной Америке – можно только догадываться…
– Ну, поймал кайф? – первым делом спросил Махан вернувшегося жить дальше Генку.
Тот держался за горло и молчал."
* * *
"Несколько дней назад, 13-го мая, на Радоницу, когда отсталые люди, слегка отдохнув от недавней Пасхи, опять начинают верить в Бога и почитать померших, Махан и Данька наглядно продемонстрировали, какими разными путями они достигают своих целей, даже если эти цели практически одинаковы. Махан с самыми верными адъютантами из клуба сынов чекистов полдня таился за могилками поселкового кладбища. Кладбище это весьма удачно раскинулось в лесу за интернатовской оградой, приучая школьников к быстротечности всего, в том числе и неприятностей, и утешая посельчан, пришедших навестить родные могилки, тем, что и кроме смерти в жизни нашей полным-полно всякого «не дай бог».
Вперегонки с Маханом таились и поселковые пацаны. Все они ожидали, когда захмелевший люд покинет родных покойничков, оставляя малолетним налётчикам по яйцу, куску уже подсохшего с Пасхи кулича и рюмке самогона на каждой могилке. В то же самое время Данька верхом на Угуче и в сопровождении вечно затерханного пятиклашки по прозвищу Ушастый молча прошли вдоль могил, приостанавливаясь перед фотографиями померших поселян. Им и говорить ничего не приходилось: хорошо пьяные родичи покойных вперебой совали в сумку на Угучевом плече куличи, яйца и всякую вкусную снедь. Ушастый только успевал оттаскивать полную суму в заросли и заново появляться с пустой. Самогона им, конечно, не наливали, но потом, когда Махан (как и его соперники) с трудом осиливали третью-четвёртую могилку, давясь куличом и не в силах уже на дух слышать запах самогона, Данька неспешно и деловито сливал стаканчики в заранее припасённый пятилитровый бидон – один за другим. Завуч Раиса Николаевна ещё с неделю бросалась с жальбой ко всякому согласному наново послушать: «Зусим новый бидон… Муха ещё не долблась… Намедни купила – ажно рупь пятнадцать… Помыла и опрокинула на забор, каб сохнул, и на минуточку всего отвярнулась – на секундочку одну – нету… Я точно говорю, это нездарма: сначала Чернобыль этот, потом бидон… Это
какая-то специальная банда вредителей…»
Завучев бидон, полнёхонький самогоном, Данька чуть ли не на следующий день продал директору поселковой бани, выцепив того из бесконечной очереди в винный отдел продмага. Данька понимал, что этот мелкотный начальник ничего плохого ему не сделает – вокруг ведь сплошная борьба за трезвость, и самогон покупать очень неправильно… Махан, прознав про всю эту операцию, только завистливо протянул: «Во жиды-ы-ы!.. Во дают!» Ну а собранной Данькой пасхальной едой вся школа лакомилась дней пять – сам-то он ел дома, и для него эта операция была вполне бескорыстным приключением."
* * *
"– Так вот, – продолжал Григорий, – я ему и говорю всё, как есть. Книгу, мол, прочитал и отнёс – ничего криминального. А он не отстаёт: а какая книга? а про что? а об чём говорили?.. Ну совсем убормотал – голова кругом. А дальше – сплошной анекдот. Я спрашиваю у него, а
какого рожна такая великая организация не может поставить несколько жучков. Не в каменном же веке живём! Жучок впендюрил – и слушай, что сказал да кому сказал… Ну, не так?.. А он тут и сказани: «Мы, – говорит, – три жучка поставили, так он их нашёл и уничтожил, а больше и нет. Я, говорит, к начальству, а мне разнос за порчу драгоценного оборудования и – шиш с маслом». Велели ему работать по старинке, а жучки они, оказывается, тратят на
прослушку своих жонок и любовниц. Представляете, мужики, если даже в ГБ такой бардак, то чего ожидать от других?..
– Я всё уразумеу, – радостно шлепнул ладонями по столу Алексей Иванович. – Это были жучки…
Оказывается, с год назад Лев Ильич пригласил школьного электрика к себе и пожаловался на то, что во всех трёх комнатах коротят розетки. Алексей Иванович развинтил их одну за другой и из каждой вытащил по одинаковому инородному телу, безграмотно подключенному к электрическим проводам. Йев безжалостно растоптал все три, не дав электрику даже рассмотреть это диво…
– Да кто ж так ставит деликатное изделие? – возмущался электрик. – Вот вам и КГБ. А мы усе «штирлиц-штирлиц», а они даже жучка не могут по уму…
Алексей Иванович слегка захмелел, но это от того лишь, что резко взяли. По опыту было известно, что следует плавно продолжать, и охмелёж как рукой снимет…"
Страничка создана 20 мая 2022.
Последнее обновление 3 июля 2023.
