Ян ПОТОЦКИЙ
(польск. Jan Potocki)
(1761-1815)

  Граф Ян Пото́цкий (польск. Jan Potocki, 8 марта 1761, Пиков – 23 декабря 1815, Уладовка) – польский писатель-романтик, учёный-археолог, путешественник из магнатского рода Потоцких. Автор романа «Рукопись, найденная в Сарагосе».
  Принадлежал к старинному шляхетскому роду Потоцких. Отцом его был коронный кравчий граф Юзеф Потоцкий, матерью – Тереза Оссолиньская. С семилетнего возраста с младшим братом Северином жил в Швейцарии и во Франции. Именно в Женеве и в Лозанне получил он разностороннее образование. «С юных лет Ян Потоцкий стал поклонником "музы дальних странствий". Но путешествия свои он предпринимал не для развлечения (в чём упрекал "польских парижан" Чарторыйский), а для широко задуманных исторических, географических и этнографических исследований и обобщений». Юношей он вступил в ряды армии Римской империи. Побывал в Италии, в Сицилии и на Мальте, откуда направился в Тунис. Ко времени этого путешествия относятся и первые контакты автора «Рукописи» с орденом мальтийских рыцарей. Вскоре после возвращения из средиземноморского путешествия Потоцкий отправился в Турцию и в Египет, а затем некоторое время пробыл в Голландии.
  В 1784-1788 жил в основном в Париже. В собственной типографии с 1788 по 1791 он осуществил свыше 200 публикаций почти исключительно патриотической тематики: обращения к общественности, политические памфлеты и стихи. Маршруты путешествий его легко прослеживаются по библиографии: Марокко, Астрахань, Кавказ... В 1805 Потоцкий отправляется на Дальний Восток в качестве научного руководителя дипломатической миссии графа Головкина. Официальный рапорт он предоставил министру иностранных дел Российской империи князю Чарторыйскому. К этому времени Потоцкий был уже в чине тайного советника и кавалером Ордена св. Владимира I степени.
  Покончил жизнь самоубийством, основной причиной чего явились сильнейшие, изнуряющие головные боли, которыми Потоцкий страдал на протяжении многих лет. 20 ноября 1815, находясь в своём имении, он призвал своего капеллана и велел ему благословить серебряный шарик, предварительно снятый с крышки сахарницы, после чего, удалившись в кабинет своей библиотеки, он вложил шарик в ствол пистолета и выстрелил себе в висок. Есть и другая версия самоубийства: 20 ноября 1815 в Уладовке он выстрелил себе в рот серебряной пулей, которую вытачивал год за годом из отломанной от сахарницы ручки. Это произошло после Венского конгресса, окончательно закрепившего Польшу за Россией.
  (Из проекта "LiveLib.ru")

Роман в новеллах "Рукопись, найденная в Сарагосе" (1804, 1968, 624 стр.; пер. с польск. А. С. Голембы; из серии "Литературные Памятники") (pdf 79,4 mb)
  – OCR: Александр Продан (Кишинёв, Молдова)

  Будучи офицером французской службы, я участвовал в осаде Сарагосы. Спустя несколько дней после взятия города, забредя в один из довольно отдалёенных кварталов, я обратил внимание на небольшой, но красивый домик; почему-то я сразу решил, что солдаты наши ещё не успели его разграбить.
  Влекомый любопытством, я поднялся на крыльцо и постучался. Оказалось, что двери не заперты, – я легонько толкнул их и вошёл внутрь. Я крикнул – никто не отозвался, в доме не было ни души. Мне показалось, что всё мало-мальски стоющее уже вывезено; на столах и в шкафах остались мелочи, не имеющие ни малейшей ценности. Только в уголке, на полу, мне бросились в глаза несколько исписанных тетрадей; я просмотрел их. Это была испанская рукопись; хотя я и не силён в этом языке, я всё же сумел разобрать, что содержание её чрезвычайно занимательно: то были истории о каббалистах, разбойниках и упырях. Я решил, что чтение этих удивительных повествований поможет мне развеяться и отвлечься от тягот похода. Рассудив, что рукопись навсегда лишилась законного владельца, я без долгих раздумий прихватил её с собой.
  Спустя некоторое время нам пришлось оставить Сарагосу. К несчастью, я находился вдали от главного корпуса армии и вместе с моим отрядом попал в руки неприятеля. Я полагал, что пробил мой последний час. Когда мы дошли туда, куда нас вели, испанцы начали повальный грабёж. Я умолял их позволить мне сохранить при себе одну только вещь, которая, впрочем, не представляла для них ни малейшей ценности, а именно: найденную мною рукопись. Сперва они всячески препятствовали мне в этом, затем решили обратиться за разрешением к своему капитану. Тот, полистав тетради, поблагодарил меня за спасение записок, которые были ему чрезвычайно дороги, ибо рукопись заключала в себе историю одного из его предков. Испанец взял меня к себе на квартиру, где я пробыл довольно долго. Он был – сама учтивость, и я, осмелев, упросил его перевести рукопись на французский: он переводил, а я тщательно записывал его слова.
  (Из предисловия)

Страничка создана 25 октября 2022.