Произведения:
Роман "Вернуться живым" (2004, 2015, 160 стр.; сокращённая версия) (pdf 1,7 mb) – июль 2022
– прислал автор
Автора этой книги, храбро воевавшего в Афганистане, два раза представляли к званию Героя Советского Союза. Но он его так и не получил. Наверное, потому, как он сам потом шутливо объяснял, что вместо положенных сапог надевал на боевые операции в горах более удобные кроссовки и плохо
проводил политзанятия с солдатами. Однако боевые награды у него есть: два ордена Красной Звезды, медали.
«Ярко-красный чемодан, чавкнув, припечатался к бетонке Кабульского аэродрома, – пишет Николай Прокудин. – Это был крепкий немецкий чемодан, огромных, прямо гигантских размеров, который называют «мечта оккупанта». В нём уместились бушлат, шинель повседневная, шинель парадная, китель повседневный и парадный, хромовые сапоги и ещё много всякой ерунды. Я глубоко вдохнул раскалённый июльский воздух Кабула… Когда пьянство и дурь гарнизона окончательно осточертели, всё-таки добился перевода за границу. Моей «заграницей» стал уже много лет воюющий Афганистан. Что там на самом деле происходит, ни я, ни мои сослуживцы толком не знали».
Вернувшись с войны, Прокудин стал писать. Зачем? «Душа болит за тех, кто погиб на афганской войне», – говорит писатель.
(Аннотация издательства)
Фрагменты из книги:
"В лощине двигались два силуэта. Ротный взглянул в бинокль и задумчиво сам себя спросил:
– Что за чёрт этих баб здесь носит?
Вдруг раздался выстрел, и одна из женских фигур завалилась на бок, а узел, который она несла, упал к её ногам.
– Кто стрелял?! – заорал Иван. – Какая сволочь бабу убила?
– Я стрелял! – задорно крикнул солдат, закидывая снайперскую винтовку за спину. – Ещё не известно: может, под этой паранджёй не ханумка, а «дух» бородатый.
Это был Тарчук, один из двух спецназовцев, которые после излечения в госпитале перед самым рейдом попали к нам в батальон, их прислали на доукомплектование, и кто они такие и чем дышат – толком было не известно. Ротный подошёл вплотную к солдату, зло взглянул в глаза и резким ударом в челюсть сбил снайпера с ног.
– Без моего разрешения даже не дыши! Придурок! Ещё один такой выстрел, и ты труп! Нам за эту бабу таких люлей могут навалять. Роте тут неделю сидеть. Если что случится, я тебе вторую ноздрю порву. – Одна из ноздрей солдата была рассечена, и вся правая щека испещрена шрамами от осколков. – Тут тебе не анархия – забудь спецназ. Я для тебя царь и бог. – Пнув снайпера в бок, ротный переступил через него.
Тарчук что-то прошипел, но я склонился над ним и тихо спросил:
– Что шипишь как гадюка? Зубы мешают? Добавить?"
* * *
"Самолёты загружались солдатами под завязку, да не просто под завязку, а так, что бойцы стояли один к одному, как карандаши в коробке, бросив под ноги мешки (лететь всего минут сорок). Некоторые стояли на самом краю поднимающейся откидной аппарели. Наш первый батальон грузился последним, а первая рота – самой последней в батальоне. Я с интересом наблюдал за этим процессом. Суетливо подгонял вместе с ротным солдат и вскоре с удивлением обнаружил, что ни мне, ни Кавуну, ни комбату и ещё паре офицеров места нет в самолёте, как мы ни пытались туда втолкнуться.
Седой генерал – комдив Максимов – звучно крякнув, скомандовал садиться вместе с ним в салон – гермокабину. Жизнь становилась ещё веселей. В забитом чреве грузового самолёта, стоя и потея, некомфортно лететь я, конечно, не желал. А с комфортом – с удовольствием! Только заскочили в командирский салон и сели в уголке, как транспортник тотчас же помчался по бетонке и взлетел.
Почему-то в самолёте сразу же раздались рычание, визги, вопли, шум, гам. На шум прямо по головам солдат бросился «бортач», через двадцать минут этот прапорщик вернулся, трясущийся, бледный и весь взмокший. Он доложил генералу, что боковой люк начал почему-то отходить в сторону и открываться. Еле-еле его притянули на место и закрыли. Может, на земле не закрыли хорошо, может, кто-то что-то нажал. Шутники!
Кровь отхлынула от лица комдива, и он смертельно побледнел. И мы все похолодели. Если бы люк совсем отошёл на вираже, то выдуло бы не один десяток солдат. Отбомбился бы лайнер пехотой по Кабулу. В гробовой тишине мы летели до Джелалабада и только на месте, построившись и проверив людей, дали волю чувствам и матам. Эта красивая операция могла обернуться катастрофой. Набили бойцами самолёты, как селёдками бочки, и доложили в Москву о выдающейся стратегической операции. Александры Македонские, Наполеоны хреновы! Наверное, керосин экономят, раз нас перевозят как скотину. Сначала разворуют всё, а потом экономят. Форменное свинство!.."
* * *
"Более шестидесяти важных персон из правительства, ЦК КПСС, различных ведомств собрались в Кабуле для торжественного начала вывода войск.
Вывод был в принципе мифическим и символическим. В Советский Союз уходили три зенитно-ракетных полка, которые и ранее не воевали. Они никогда прежде не двигались, а стояли в гарнизонах, так как у мятежников авиация отсутствовала и сбивать было некого. Кроме того, были собраны ещё три полка из строительных частей да увольняемых в запас солдат из различных подразделений, а также комиссованные по болезни. Для их перемещения была выделена списываемая техника из всех частей армии. Потешные полки…
Шум и треск для прессы, для советского народа и правительств западных стран. Мир с удовольствием наблюдал за этим военным балаганом. Ура! Ура! Ура! Войска уходят!.. Куда уходят? Кто? Сто тысяч ограниченного контингента?"
* * *
"Вот и всё! Замена! Прощайте, горы! Сколько же здоровья здесь угроблено! В последний раз я сплю на камнях, завернувшись в спальный мешок, в обнимку с автоматом. В последний раз пью из жестянки чай, вскипячённый на костерке. Никогда больше в жизни не пойду в горы с нагруженным вещмешком. Не придётся впредь пить воду, экономя каждый глоток. Надеюсь, не суждено в дальнейшей жизни неделями скитаться пыльным и грязным, выполняя чей-то приказ. Зачем же я сюда всё-таки отправился? Глупость, может быть, но главное, что никто и никогда не сможет упрекнуть меня, будто я отсиживался в тылу, когда другие воевали в Афгане! Что я тут приобрёл? Две контузии, тепловой удар, стёртые до задницы ноги, рассыпающиеся зубы, испорченный желудок.
Но основная задача выполнена – возвращаюсь живым!
Не грабил, не мародёрствовал, не зверствовал, не издевался, не убивал в мирное время. Солдат берёг, воевал, на мой взгляд, честно…
Самолёт разогнался по бетонке и резко взмыл в воздух. Пилот круто закладывал вираж за виражом, и после трёх прощальных кругов над Кабулом машина устремилась на север. После набора высоты лайнер взял курс домой, в Ташкент! Двигатели надрывно гудели на пределе мощностей, поднимая машину выше и выше в небо. Ил-76 шёл на подъём, задрав нос в небо. Так здесь всегда взлетают. Нет плавного горизонтального подъёма, а только резко вверх, на пределе возможностей. Авиалайнер сыпал «отстрелами» (световыми ракетами) во все стороны, чтобы отвести от корпуса и двигателей возможный пуск «Стрелы» или «Стингера». Не хочется мне на прощание получить такой подарок от «духов»…
Долетели! Вернулся! Выжил!.."
Роман "Вернуться живым" (2004, 2019, 728 стр.; оригинальная версия) (pdf 5,4 mb) – июль 2022
– прислал автор
Роман-трилогия о войне в Афганистане «Вернуться живым» – одна из лучших книг, написанных о войне, и вошла в 100 книг для библиотек МО РФ в 2010 году (под названием «Район десантирования»). Роман выдержал четыре издания. Эта трилогия об Афганской войне, такой, какая она была на самом деле. Все события показаны через призму восприятия пехотного лейтенанта Никифора Ростовцева. Смерть, кровь, грязь, жара, морозы и бесконечная череда боевых действий. Но главное – это люди, их героизм и трусость, самоотверженность и эгоизм.
Боевой опыт, приобретённый ценой пролитой крови, бесценен. Потому что история человечества – это история войн. Нельзя исключать, что опыт лейтенанта Ростовцева поможет когда-нибудь и тому, кто прочитает эти книги – хотя дай нам Бог мирного неба над головой.
«…Вчерашний бой я видел снова и снова, как в кино. Убитые наши, подстреленные душманы, раненый офицер, кровь, пули, взрывы, едкий страх перед надвигающейся со всех сторон смертью, четыре часа непрерывной перестрелки. Война перестала быть прогулкой, альпинизмом, туризмом, приключением, она стала жестокой реальностью...»
(Аннотация издательства)
Содержание:
Романтик ... 3
Звездопад ... 217
Конвейер смерти ... 423
Книга "Прощай, Германия: роман-дилогия" (2014, 728 стр.) (pdf 14,3 mb) – июль 2023
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
В романе описываются бурные события периода конца 80-х годов – начала 90-х: окончание войны в Афганистане, «демократизация», «гласность, первые выборы в парламент, трудная экономическая ситуация, череда межнациональных конфликтов, трудный армейский быт Советской армии, сложные взаимоотношения в армейской среде.
Вторая часть описывает драматические события, происходившие во время вывода Советских войск из Германии, путч ГКЧП. Несмотря на описываемую сложную общественно-политическую и экономическую ситуацию в стране, книга полна оптимизма и юмора.
(Аннотация издательства)
Содержание:
Книга первая. МЯТЕЖНЫЙ КАПИТАН ... 7
Книга вторая. ССЫЛКА В ГЕРМАНИЮ
Часть первая. НА РОДИНЕ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ ... 251
Часть вторая. ПРОЩАЙ ГЕРМАНИЯ?.. ... 344
Борис Голлер. О ДИЛОГИИ «ПРОЩАЙ, ГЕРМАНИЯ» ... 499
Фрагменты из книги:
"– Живут же люди! – крякнул Эдик, выцеживая содержимое третьей кружки и продолжил с завистью. – Когда же мы по-человечески заживём?
К сожалению для собутыльников, бокалы быстро опустели, но раскрасневшийся Толстобрюхов не зевал, и велел Курту повторить, а кроме того принести сочные жаренные колбаски и солёные орешки.
– Сколько я тебе должен? – спросил Эдуард, внезапно погрустнев и пытаясь подсчитать расходы. – Мы, наверное, получку пропили!
– С ума сошёл? Успокойся, какие счёты! Тем более весь заказ стоит не более двадцати марок.
Громобоев даже опешил, он никак не ожидал, что роскошная закуска и выпивка могут быть столь дёшевы. А с другой стороны, если это перевести на советские деньги...
– Да, брат, жить тут можно, питьё не дорогое. Но есть и минусы в дешевизне. Растолстеешь и от обильного возлияния потеряешь потенцию. Фрицы тут через одного импотенты! Хорошо бы тебе изучить обычаи, старайся особо не кутить. Запомни одно важное правило поведения в питейных заведениях – никогда не стучи молоточком по тарелочке! – и Толстобрюхов многозначительно показал пальцем в сторону странного прибора на столе: металлический бубен и молоточек, прикреплённые тонкими цепочками к Г-образной подставке.
– Что это? Орудие шамана? А зачем они тут находятся? – с живостью переспросил Эдик и интересом потрогал блестящий хромированный диск. – Прогонять камланием злых винных духов?
– Слушайте! Расскажу вам, друзья, одну забавную и поучительную историю. Три офицера нашего полка поехали провожать в отпуск своих жён и детей на лето на Родину. Приехали в Берлин, посадили семьи в поезд, пустили скупую мужскую слезу, в знак грусти от разлуки с суженными, помахали платочками и тотчас же рванули на радостях в гаштет, «спрыснуть» разлуку с любимыми на целое лето. Вошли, сделали классический заказ по дупелю шнапса и по кружке пива, хлопнули мгновенно всё это залпом, и захотелось повторить. Мы же не умеем пить размеренно и спокойно – это немец может целый вечер уныло сосать по глотку из кружки пиво, цедить граммами рюмку и задумчиво курить. Нашему брату нужна скорость, темп и количество!
– Это правильно! Что за глупость обнюхивать одну рюмку весь вечер... – согласился Громобоев.
– Верно! И в том ресторане кельнер метался по залу и никак не желал обращать внимания на слегка подвыпивших шумных русских, размахивающих руками. Наши глядят, а на столе висит тарелочка, такая же, типа бубна, под ней молоточек. «Стукнем в неё, может быстрее прибежит» – предложил один приятель. Сказано – сделано – стукнули. Официант, действительно сразу подошёл к столику. Ребята повторили заказ, а соседи немцы стали им одобрительно подмигивать, улыбаться. «Видишь, оценили нас, нравится, как мы умело пьём», – сказал один офицер. – «А давайте покажем немчуре, как могут гулять русские офицеры. Пусть учатся!» Парни хлопнули залпом, ударили вновь в бубен. Немец-официант сразу же тут как тут. «Ещё повторить» – говорят хлопцы. Немцы-соседи улыбаются, показывают в знак одобрения большие пальцы. Гвардейцам неймётся, снова бьют в бубен. Официант говорит, мол, может быть, хватит товарищам офицерам?
«Что ты понимаешь, Ганс», – заявляют они, – «ты не знаешь крепости русского человека! Наливай ещё!»
А весь зал встал и одобрительно зааплодировал.
«Смотрите, оценили фрицы!» – обрадовались приятели и снова колотят в бубен. Но наглый и бесцеремонный немец вместо водки и пива принёс счёт. Смотрят – батюшки! Твою-то мать! Полторы тысячи марок! Откуда? За что? Оказывается – каждый удар молоточком – угощение всего заведения! А ресторан большущий, примерно на триста человек. Поэтому немец и переживал, хватит ли у господ-офицеров наличности. Командиры схватилась за головы, полезли по карманам, наскребли требуемую сумму, выгребли скопленные и припрятанные от жён заначки, но рассчитались. А потом всё лето перебивались с хлеба на воду. Ни тебе пива, ни тебе развлечений."
* * *
"Громобоев нашёл майора сидящим в канцелярии батальона, перед ним лежала кипа путёвок, промасленных грязных бумажек и разных формуляров. Володя проводил какие-то вычисления на калькуляторе, записывал цифры в столбик, сверял с журналом и тетрадью. Он явно подбивал какой-то баланс.
– Какие успехи, счетовод? – весело спросил Громобоев. Его прямо-таки распирало желание рассказать и поделиться услышанным разговором в штабе.
– Отчёт по ГСМ делаю, не мешай. Помолчи пять минут.
– Ага, махинации никак не удаётся скрыть!
– Заткнись, а то дам в ухо! Я же говорю – пять минут тишины!
Странко стучал пальцем по калькулятору, складывал цифры, суммы сверял с блокнотиком, и перепроверял, а его не типичные для технаря тонкие длинные пальцы, словно у пианиста, быстро бегали по кнопочкам.
– У-ф-ф! – наконец-то звучно выдохнул майор, захлопнул журнал, сложил тетради и формуляры в стопку. – Ну, наконец-то всё готово!
– Неужели сошлось? – усмехнулся Эдик. – Не усохло, не утряслось, не пролилось?
– Тютелька в тютельку! Точно как в аптеке! Комар носа не подточит...
– Раз так, значит, что-то точно украли, скажет вам любой прокурор!
Странко усмехнулся и покачал головой.
– Не скажет! Дивизионный прокурор толковый мужик, он свою долю уже давно получил. Ладно, пошли ударим по пиву, а по дороге расскажешь, а не то боюсь ты лопнешь, эк тебя разбирает.
Эдик хотел было обидеться, но передумал, очень хотелось поделиться и начал излагать суть разговора начальников, а Володя, не прерывая, молча слушал капитана, и на глазах мрачнел и суровел. Едва Громобоев умолк, как он зло и коротко произнёс, словно выплюнул:
– Вот ведь козлы! Крохоборы! Когда же им станет достаточно? Всё им мало, мало, мало!
И зампотех действительно плюнул на плац.
– Ага! А ведь каких накануне из себя таких патриотов изображали! – обретя поддержку радостно затараторил капитан. – Напились вчера на погрузке и без умолку друг перед другом бравировали показным патриотизмом. Павлиньи хвосты распушили!
– Это они умеют. Кругом одна ложь и очковтирательство, и вокруг нас, мой друг, одни жулики и воры. Вот ты ведь наверняка все последние недели меня осуждаешь, и думаешь, ах, какой Странко нечестный и неприличный! Жулик! Да без ведома и без разрешения командования, я и шагу бы не ступил в сторону! Думаешь, ночами не сплю, и на свой страх и риск вывожу немцам то пять, то десять тонн соляры и так каждую ночь? К твоему сведению, нужного немца мне указал зампотех полка. Моя доля – лишь одна шестая часть, а весь риск в деле мой. Если полиция заметёт, все начальники откажутся, заявят, мол, не в курсе. Никаких накладных и товарно-транспортных, никаких пропусков и путёвок на выезд машины. Хотя зампотех полка ежедневно даёт команду дежурным по КТП, чтобы они меня выпускали, а я им потом за это презент привожу. Знаешь, сколько стоит литр дизтоплива у немцев?
– Вроде бы марка...
– Верно, примерно так, а вот я продаю скупщикам на заправку по пятьдесят фенешек. Зарабатываю на этом тысячу марок за ночь – больше месячной майорской получки. Думаешь, почему топливо зависало и танки глохли? Да потому что баки-то в них были пустые!
А по документам в каждом залито по горловины, почти по две тонны! Вот и считай! Должно было быть восемьдесят тонн в танках, плюс домой уехали пустые заправщики. А сто тонн мы успешно продали. Ну-ка умножай мафиозные барыши!
– Не нукай, не запряг! Иди-ка ты знаешь куда!
– Да не сердись...
– Украли пятьдесят тысяч марок?
– И это только с нашего батальона! А ещё ведь было топливо других мотострелковых батальонов и дивизионов: бензин для машин и БТРов, соляра для самоходок, «Шилок», БМП. В общем, я готов к досрочному убытию домой, и чем быстрее, тем лучше. А вот ты если даже тут останешься послужить, то и за три года столько не заработаешь...
Громобоев вытаращил глаза и слушал товарища разинув рот. Он просто опешил от того, что творится в полку. Царит повальное воровство!
– А если узнает об этом комдив? Не сносить тебе головы!
– Чудак-человек, шестая доля комдива и ещё одна доля прочим штабным: начальнику ГСМ и зампотеху дивизии. Я же говорю – создана целая мафиозная сеть и хорошо продуманная схема. Учти, всё это придумано не мной! Я лишь мелкий исполнитель, меня взяли в долю.
– И комбат в курсе? И Мишка Толстоухов?
– Конечно. Им тоже упало в карман чуток, «детишкам на молочишко».
Громобоев не знал, что сказать и как дальше себя вести. Он не мог и не хотел больше ни говорить с товарищем, ни пить.
– Ну, ты сволочь, Вовка.
– Я? Ничуть. А выпроваживать меня в Союз под сокращение армии это порядочно со стороны государства? На эти деньги я себе квартиру должен купить. У тебя вот есть жильё, а у меня нет. И дадут ли его – неизвестно. И потом, попробуй я отказаться, нашли бы другого исполнителя, а меня в двадцать четыре часа бы выперли домой, чтобы не сболтнул лишнего. Ну, что, правдоискатель, пойдём в гаштет? Ударим по пиву? Угощаю. Пропьём чуток ворованных денег? Давай нанесём мне финансовый ущерб!"
* * *
"Дело обстояло так. Командир соседнего полка, по фамилии он даже недостоин упоминания, сорокалетний офицер в звании полковника, нрава был крутого и служака отменный. Он был дюже принципиален, въедлив, суров, часто даже подл. Впрочем, не хуже и не лучше других: обогащался, как мог, покупал и продавал машины, вроде бы вместе с зампотылом, приторговывал топливом, стройматериалами, углём. Обо всём этом ходили, конечно, лишь сплетни и слухи, но как говорится, нет дыма без огня. Позавчера этот комполка объявил сбор по тревоге, выстроил всех на плацу и велел начальнику штаба провести проверку, дескать, я чуть позже подойду. Проверились раз, другой, стоят, ждут. Прошло примерно полчаса, а полковник не идёт. Начштаба решил пойти и лично доложить о готовности, заходит в кабинет – комполка нет на месте. Спрашивает у дежурного – тот говорит, не знаю где командир, он взял пакеты, что вскрываются на случай войны, все шифры, кодировки, чемодан с секретными документами и ушёл.
«Как ушёл? Куда ушёл?» – недоумевает начштаба. Дежурный лишь пожимает плечами. Начштаба побежал на плац, думает, возможно, они как-то случайно разминулись? Но на плацу командира как не было, так и нет. Замполит тоже в растерянности, но все продолжают стоять и чего-то ждать, а вдруг командиру что-то в голову взбрело этакое самодурское? Потоптались немного, потом позвонили домой, но и дома его нет. Тут идёт дежурный по парку в столовую, спрашивает у своих сослуживцев, чего стоят? Ему объясняют, что ждут командира.
«А чего его ждать? Он на «Урале» с командиром автороты и водителем уехал. Минут тридцать уже как убыл за ворота части».
Доложили начальнику штаба полка, тот стал в ещё большем недоумении – полная ерунда какая-то происходит. Куда командир поехал? Зачем? Если уехал, то где тогда секретные документы? Доложили полковому особисту. «Контрик» прибегает, руки и ноги трясутся – не понимает, что за бред несут офицеры! Вдруг появляется водитель-солдат, он пешком пришёл с окраины города, и поясняет, командир роты велел идти в полк, сказал, они с командиром решили проехать на полигон самостоятельно.
– Трезвые? – спрашивает контрразведчик.
– Трезвые и очень весёлые. С ними были и бабы какие-то... – добавляет боец.
Особист хватается за голову. Надо срочно докладывать командованию и в особый отдел дивизии о пропаже документов! И что тут началось! Боец продолжает рассказывать в подробностях, о том, что на городской улице их ждал «Мерседес», а в нём сидели две молодые женщины. Какие? Не ведает, но точно не жена ротного, потому что он её хорошо знает в лицо. Давай проверять, кого нет в гарнизоне из женщин. Собрали в клуб членов семей и выяснили – нет жены командира миномётной батареи и нет жены одного молодого взводного. Выходит, что и сами сбежали, и своих старых жён поменяли на новых.
Помимо пропажи секретных документов, беглецы-предатели загрузили в кузов «Урала» ПТУР, и новый переносной зенитный комплекс. Заехали в городок, прихватили любовниц – и были таковы. А до бывшей уже не охраняемой границы с ФРГ, всего-то двадцать километров и уже не прехватить. В общем, тщательно подготовили и заранее спланировали план бегства, хорошо продумали всё до мелочей. Даже семейные деньги каждый прихватил с собой. Крахоборы!
Командование армии по поводу беглецов даже запросы никуда делать не стало. Кого спрашивать, и о чём? Позвонить в «Бундесвер» или НАТО? Не смешно! Спросить в БНД (западногерманская разведка) или в ЦРУ?..
Эдик слушал неторопливый рассказ Ларисы Васильевны, широко раскрыв рот. Вот это да! Вот это номер! Дальше некуда, это называется – «приплыли»... Значит наступило полное разложение армии, если командиры полков бегут с документами, продают секреты Родины за бундесмарки...
– Сегодня уже объявили приказ Главкома: наказать всю дивизию – ускоренными темпами, в первую очередь, отправить наши полки домой, поменять местами с вашей дивизией. Так что мы уедем на Украину до конца февраля.
– Петрович ведь не по этой причине пьёт?
– Конечно же, нет, разве боевым орлам нужна причина? Хотя нет, по их словам причина в этот раз уважительная... Как же Володя её на этот раз сформулировал? Кажется так: очередная годовщина начала ввода войск в Афганистан. Вечно они то ввод обмывают, то вывод... А про скорое возвращение домой он может быть ещё и не знает..."
* * *
"Каждый год осенью для нужд полковых котельных завозили уголь в брикетах. Это был не привычный для нашей России каменный уголь, а прессованная угольная пыль и крошка, овальной формы. Брикеты плоские сверху и снизу. Две котельные отапливали и казармы и городок. Топили плохо, в казармах и квартирах было прохладно и сыро. Тыловики сетовали на старые, изношенные сети, мол, не хватает котлам мощности и много потерь из-за дырявых труб. Ежедневно один из прапорщиков назначался старшим на уголь, и почему-то ездили постоянно одни и те же люди. Прапорщики отправлялись на погрузку с большим удовольствием. Машина утром выезжала, к обеду привозила уголь на склад, выгружалась, снова ехала на железнодорожную станцию, и так каждый день. Рутина...
И вот однажды в полицию поступил сигнал от законопослушного немца: мол, русские привезли машину брикета и выгрузили во двор к соседу. Скорее всего, брикет ворованный! Этот Курт сквалыга, нечист на руку. Мне, конечно, всё равно, что русские продают свой казённый уголь, если они, конечно, его не украли со склада. Но дело принципа, как же так, я покупаю тонну угля по тысяче марок, а сосед по пятьсот! Я плачу налоги, а Курт потворствует жуликам!
После этого сигнала полиция установила слежку за перевозками угля с железнодорожного склада в гарнизон. Фиксировали на видео и фото: кто и когда возит, кому возит, сколько, и почём. А по прошествии трёх месяцев, немцам надоело каждый день отвлекать сотрудников от работы, и они вскрыли всю цепочку махинаторов. Командиру полка выложили на стол пачку фотографий, копию видеоплёнки, дескать, принимайте меры! Мы своих жадных бюргеров уже оштрафовали в десятикратном размере, чтобы неповадно было покупать краденное, теперь дело за вами!
Наши тоже приняли меры. В тот же день прапорщиков уволили из армии приказом командующего, и выслали по домам. Начальник котельной уезжал счастливым – заработал на реализации ворованного брикета раз в пять больше, чем смог бы получить от честной службы армии!
А бывший подчиненный прапорщик Зверлинг уезжая, разоткровенничался, и когда тот стал стыдить земляка-сибиряка, спросил Громобоева напрямик:
– Ты веришь, что именно мы основные воры? Ты серьёзно думаешь, что мы смогли бы похитить незаметно пятьсот тонн угля? Без майора Зверева и Кудасова? Раскинь мозгами: ежедневный учёт завоза угля на складе, взвешивание на весах, каждый день зам по тылу полка считает сколько машин пришло. И он не в курсе? Эдик, и ты не задумывался, почему тыл дивизии удвоил лимит на уголь перед выводом? Полк расформируют летом, а гарнизон затарили на целый год! Да ещё по двойной норме! Не думаешь ведь, что в дивизии сидят простаки?.."
Повесть "Гусарские страсти эпохи застоя" (doc-rar 231 kb) – май 2005
Все события этой книги происходили для кого-то давно, а для меня – будто вчера. Те годы кто-то называет «застойными», кто-то – «старыми добрыми временами», а для некоторых это «период расцвета развитого социализма». Мой рассказ может показаться выдумкой, насмешкой или даже глумлением над армией. Такого, мол, во времена построения социализма не могло произойти, а моральный облик советских людей всегда был образцовым. Увы, мои друзья. Хотите верьте, хотите нет, но все изложенное на этих страницах – чистейшая правда. И я отношусь с симпатией к большинству из персонажей.
В те времена официальная пропаганда вещала: "пшеница колосится на полях, тучные стада коров дают рекордные надои молока, в шахтах совершаются трудовые подвиги, сталевары выплавляют стране миллионы тонн стали". Но реальная, настоящая жизнь людей была иной и шла своим чередом. Партией предписывалось жить в соответствии с Кодексом строителя коммунизма. Люди жили в соответствии с собственными принципами (или обходились без них). И жизнь их была наполнена почти шекспировскими страстями. Жизнь с кем бы то ни было и где бы то ни было. Пусть и в далеком военном гарнизоне на задворках Советской Империи – пыльном, грязном, унылом, нищенском. События, происходящие там, – это и комедия, вплоть до фарса, и драма, вплоть до настоящей трагедии. Всего понемножку. Но всё это было...
Ссылки:
Авторский сайт "Война глазами Н. Н. Прокудина"
Страничка создана 28 мая 2005.
Последнее обновление 16 июля 2023.
