|
|
Георгий Иванович ШИЛИН
(1896-1941)
Георгий Иванович Шилин (1896-1941 гг.) был хорошо известным в двадцатых и тридцатых годах писателем, автором многочисленных произведений художественной прозы, талантливым мастером очеркового жанра.
Он родился в городе Георгиевске, на Северном Кавказе, в семье железнодорожного рабочего, происходившего из крепостных крестьян. Окончив георгиевское городское училище, прошел нелегкий путь борьбы за существование служил в магазинах и конторах, был то мальчишкой на побегушках, то помощником продавца, то конторщиком.
Но рано возникший, настойчивый интерес к литературе, упорное желание выбиться в писатели привели Г. Шилина к сотрудничеству в северо-кавказских прогрессивных изданиях. Еще до первой мировой войны Георгий Шилин стал профессиональным журналистом, корреспондентом газеты «Терек» и других газет. Свою работу в «Тереке» он начал рассыльным. Но в этой роли его заметил Сергей Миронович Киров, который оценил литературные способности юноши и рекомендовал привлечь его к сотрудничеству в газете.
Империалистическая война прервала на время журналистскую работу молодого литератора. В 1915 году Г. Шилин был призван в армию и отправлен рядовым на германский фронт, где он в 1916 году участвовал в боях.
Великая Октябрьская революция открыла Георгию Шилину широкие возможности литературно-общественной работы. Отправленный в 1917 году на родину в составе одного из запасных полков, он сразу же издал в Георгиевске сборник своих стихов – «Красное знамя».
В годы гражданской войны Г. Шилин редактировал ряд газет на Северном Кавказе («Известия Георгиевского Совета», «Красный Терек» и др.), руководил в Георгиевске Центропечатью и Отделом искусств. С начала двадцатых годов он продолжал активную журналистскую деятельность, выступая с очерками и фельетонами в батумских и бакинских газетах, ведя работу разъездного корреспондента «Известий», «Ленинградской правды» и других газет.
В 1928 году Г. Шилин переехал в Ленинград и выступил в печати как автор повестей и рассказов. В 1929 году вышла в свет книга его рассказов об Азербайджане «Страшная Арват», в 1930 году появилась книга «Главный инженер» (содержавшая три повести: «Главный инженер», «Камо» и «Поединок»), в 1934 году был издан роман о Советской Карелии «Ревонтулет». Произведения Георгия Шилина были тепло встречены читателем и критикой, в 1934 году их автор был принят в Союз советских писателей как активный деятель нашей социалистической литературы.
Последние годы своей работы писатель отдал главным образом роману о прокаженных. Создавая две книги этого романа, Г. Шилин накопил так много материала, что тему борьбы с проказой мог долго разрабатывать в новых и новых произведениях. Им были задуманы очерки на эту тему, серии рассказов. Но замыслы его не сбылись. Жизнь писателя оборвалась накануне Великой Отечественной войны.<...>
Первая книга "Прокаженных" вышла в Ленинграде в 1930 году и выдержала за короткий срок четыре издания. Георгий Шилин продолжил свою работу и вскоре закончил вторую книгу.
Г. Шилин был единственным советским писателем, так глубоко проникшим в жизнь и быт прокаженных, в область борьбы с чудовищной и "загадочной" болезнью, борьбы, которую мужественно и новаторски вели советские врачи. Читатель "Прокаженных" легко убедится из самой книги, с какой серьезностью, с каким поистине научным проникновением подошел писатель к своей теме. Чтобы написать "Прокаженных", Георгий Шилин подолгу изучал жизнь в лепрозориях, прочитал большую специальную лепрологическую литературу, повествующую и об истории борьбы с проказой, и о методах ее лечения. Он участвовал в работе съезда врачей-лепрологов, проходившего в Москве, он консультировался по медицинским вопросам с видными лепрологами-практиками (доктором Гюбертом, доктором Штейном).
Замысел цикла очерков-рассказов о прокаженных (выросшего затем в роман-очерк, каким является книга "Прокаженные") возник у Г. Шилина в середине двадцатых годов. Приехав на время в родной Георгиевск, писатель захотел повидаться с одним из друзей детства. Но на старом месте он его не нашел и вскоре узнал, что тот заразился проказой и находится в лепрозории. Тогда Георгий Шилин отправился в лепрозорий, которым ведал доктор Гюберт, разыскал старого друга на "больном дворе" и несколько дней прожил среди прокаженных. Он и впоследствии не раз посещал этот же лепрозорий, работая над очерками, составившими первую часть его будущего романа. Последующие наблюдения над прокаженными и над развитием борьбы с проказой Г. Шилин вел
уже после переезда в Ленинград, в лепрозории "Крутые ручьи".
(Александр Дымшиц. Из предисловия к роману "Прокажённые")
Шилин Георгий Иванович (14.XI.1896, г. Георгиевск,
ныне Ставропольского края – 27.XII.1941, Коми АССР) – прозаик. После окончания городского училища был конторщиком, разносчиком газет. Начал сотрудничать в газете «Терек». Участник первой мировой войны. В годы гражданской войны и в начале 20-х годов был редактором газеты «Красный Терек», «Известия Георгиевского Совета», широко печатался в газетах юга России, в «Известиях» – как поэт, очеркист, фельетонист.
В 1928 переехал в Ленинград и перешел на литературную
работу. Его первую книгу прозы положительно оценил М. Горький. Попав к заболевшему проказой товарищу, был потрясен судьбой прокаженных. Неоднократно жил в лепрозории. Тема эта воплощена в его наиболее значительном произведении «Прокажённые».
Красное знамя: Стихи. Георгиевск, 1917; Страшный Арват.
Л., 1929; Главный инженер. Л., 1931; Камо. Л., 1931 и Ставрополь, 1966; Прокаженные: Роман. Л., 1930 и др. изд.; Ревонтулет: Роман. Л., 1934.
Был репрессирован.
(Из книги "Распятые")
Творения: (прислал внук писателя)
Роман "Прокажённые" (1965) (html 793 kb) – сентябрь 2005
Фрагменты из романа:
"Еще в 484 году до нашей эры жители Персии, как свидетельствует Геродот, одержимые проказой, приравнивались к безумным. Прокаженных объявляли
умершими. Над ними свершались обряды отпевания, затем их наряжали в особые одежды, снабжали трещотками и, взяв клятву – не нарушать при встречах со
здоровыми людьми предписанных правил, – изгоняли из среды живущих. Им отводили убежища в глухих, безлюдных местах, где они нередко умирали от
голода. Трупы их оставались непогребенными. Во всех странах закон панически трепетал перед проказой. В 1453 году французский парламент принял
постановление: здоровая жена, сожительствующая с прокаженным мужем, несет наказание у позорного столба, а потом изгоняется из общества. По предписанию
корана, всякий правоверный, встретившись с одержимым проказой, должен бежать от него, "как от дикого зверя".
Первые лепрозории возникли по почину ордена святого Лазаря, учрежденного крестоносцами в Иерусалиме в 1134 году. Орден взял прокаженных
под свое покровительство. С этого времени началась проповедь о милосердии к одержимым "черной немочью". Их больше не жгли на кострах, как сжигал Аттила,
не изгоняли в пустынные места и не ставили в условия, при которых неминуема голодная смерть. Им предоставляли приют, им оказывали помощь. В 1329 году в
Париже был учрежден лепрозорий для больных придворных дам. В Англии и Норвегии были созданы убежища "для народа", и уже в 1500-х годах в Европе
насчитывалось свыше девятнадцати тысяч лепрозориев. Конечно, все они являлись скорее местами заточения, чем лечебницами."
* * *
"Туркеев говорил Фросе, что проказа потомству не передается. Ребенок прокаженных родителей может быть совершенно здоровым. Он может заразиться впоследствии или в тот момент, когда проходит из чрева матери через пораженные болезнью места. Доктор высказывал надежду на возможность благополучного исхода, ибо, по его мнению, среди детей не редки случаи, когда, проживая долгое время с прокаженными родителями, они тем не менее остаются здоровыми.
В то же время доктор Туркеев предупреждал, что ребенок, так же как взрослый, долгое время может казаться здоровым, несмотря на то, что уже носит в себе микробы проказы."
* * *
"Только одного не мог одобрить Туркеев – это чрезмерно смелого обращения с больными. Гольдони здоровался с ними не иначе как за руку. Нередко он закуривал, пользуясь папиросами прокаженных, не брезговал обедать у них и вообще старался подчеркнуть свое презрение к опасности близких отношений с больными.
Доктор Туркеев прекрасно понимал, что в данном случае – не бравирование, не показная смелость, а желание поставить прокаженных на одну ступень с собой, стремление уничтожить расстояние, отделявшее тех от этих. Доктор Туркеев слишком хорошо знал, что подобные жесты здоровых людей пробуждают у прокаженных надежду, они возрождают в их сердцах сознание, что они тоже люди. Гольдони, конечно, поступает хорошо, но зачем – через меру? К чему обеды и папиросы? Хотя профессор Дегио в своей книге, выпущенной в 1896 году, и говорит о нерешенности вопроса об этиологии проказы и причинах заражения ею, хотя профессор Вирхов в 1897 году и заявил на берлинской международной конференции врачей, что "заразительность проказы не может быть введена в догмат до тех пор, пока не наступит день, когда удастся культивировать палочку Ганзена и посредством прививки вызвать заражение проказой", тем не менее доктор Туркеев считал такое близкое соприкосновение здорового с прокаженным нецелесообразным. Надо во всем знать меру. Ведь теперь не восьмидесятые годы, когда во всей Европе единственный врач, француз Ландрэ, боролся со всеми остальными врачами мира, убеждая их в заразности проказы. Теперь не 1886 год, когда, подсмеиваясь над утверждениями Ландрэ, весь медицинский мир верил в обратное, утверждая лишь единственный источник заражения – наследственность. Но скоро замечательное открытие Ганзена поколебало устои этой всеобщей ошибки. Оно поддерживало правильность утверждений Ландрэ. Антиконтагионисты, казалось, были разбиты наголову, реплика итальянского врача Брунелли, сказавшего в свое время, что "ныне мнение о проказе более заразительно, чем сама проказа", потеряла все свое значение."
Повесть "Камо" (1930) (html 427 kb) – июнь 2005
Страничка создана 18 июня 2005.
Последнее обновление 4 марта 2010.
|
