|
|
Иван Сергеевич ШМЕЛЁВ
(1873-1950)
ШМЕЛЁВ Иван Сергеевич [21.9 (3.10).1873, Москва — 24.6.1950, Бюсси-ан-От, Франция] — прозаик, публицист.
Род. в семье подрядчика-старообрядца. Прадед торговал в Москве посудным и щепным товаром; дед продолжал его дело и брал подряды на постройку домов. «Отец, — писал Ш., — ...строил мосты, дома, брал подряды по иллюминации столицы в дни торжеств, держал купальни, лодки, бани, ввел впервые в Москве ледяные горы, ставил балаганы... Последним его делом был подряд по постройке трибун для публики на открытии памятника Пушкину... я остался после него лет семи» («Автобиография» // Рус. лит-ра. 1973. № 4. С. 142). Своему отцу, Сергею Ивановичу, Ш. посвятил проникновенные страницы в книгах «Богомолье» и «Лето Господне». Семья отличалась патриархальностью, истовой религиозностью («В доме я не видел книг, кроме Евангелия»,— вспоминал в автобиогр. Ш.). Неотъемлемой чертой этой патриархальности была любовь к родной земле и ее истории. Патриархальны, религиозны были и слуги, рассказывавшие маленькому Ване истории об иконах и подвижниках, сопровождавшие его в путешествии в Троице-Сергиеву лавру. Позднее писатель посвятит одному из них, старому «филенщику» Горкину, лирич. воспоминания детских лет.
Совсем иной дух, чем в доме, царил на замоскворецком дворе Шмелевых, куда со всех концов России в поисках заработка стекались рабочие-строители. «Ранние годы,— вспоминал Ш.,— дали мне много впечатлений. Получил я их "на дворе"... Это была первая прочитанная мною книга — книга живого, бойкого и красочного слова. Здесь, во дворе, я увидел народ... Двор наш для меня явился первой школой жизни — самой важной и мудрой» (Там же. С. 142-143). Сознание мальчика, т.о., формировалось под разными влияниями: «наш двор» стал для Ш. первой школой правдолюбия и гуманизма, что во многом предопределило характер его дальнейшего творчества и позицию автора — защитника обиженных и угнетенных («Гражданин Уклейкин», 1908, «Человек из ресторана», 1911; «Неупиваемая чаша», 1918; «Наполеон», 1928, и др.). В его семье ощущались — и чем дальше, тем больше — веяния культуры, образования, иск-ва. В этом была заслуга матери, Евлампии Гавриловны (купеческой дочери, урожденной Савиновой, закончившей один из моск. ин-тов благородных девиц).
Дошкольное обучение Ш. проходило в частном пансионе, затем он учился в 6-й моск. гимназии. Учебе мешали чтение приключенческих романов и увлечение театром. Побудительную роль в страсти к «сочинительству» сыграл А. Чехов (очерк «Как я встречался с Чеховым», 1934). Случайные встречи маленького гимназиста через много лет стали казаться Ш. судьбоносными в выборе пути писателя — страдальца, заступника народного. В гимназических буднях светлым лучом выделялся преподаватель словесности Ф. Цветаев, оценивший способности 5-классника и давший ему свободу писать о чем он хочет. Под влиянием Цветаева расширился кругозор Ш.-гимназиста, обогатился его духовный мир. «Короленко и Успенский закрепили то, что было затронуто во мне Пушкиным и Крыловым, что я видел из жизни на нашем дворе. Некоторые рассказы из "Записок охотника" соответствовали тому настроению, которое во мне крепло,— отмечал он в автобиографии.— Это настроение я назову — чувством народности, русскости, родного. Окончательно это чувство во мне закрепил Толстой» (Рус. лит-ра. 1973. № 4. С. 144). Гимназист Ш. сочинял роман из эпохи Ивана Грозного, стихи на 30-летие освобождения крестьян, драму, в которой «он» и «она» умирали от чахотки, и т.д. Первый успех пришел, когда в дни подготовки к выпускным экзаменам Ш. почувствовал необыкновенный прилив творческого возбуждения и за один вечер написал большой рассказ «У мельницы» (напечатан в июле 1895 в ж. «Рус. обозрение»).
Осенью 1894 Ш. поступает на юрид. ф-т Моск. ун-та. В молодости его убеждения круто менялись от истовой религиозности к сугубому рационализму в духе шестидесятников, от рационализма — к учению Л. Толстого, к идеям опрощения и нравств. самоусовершенствования. В ун-те неожиданно для себя серьезно увлекается ботаническими открытиями К. Тимирязева. Затем новый прилив религиозности, связанный с женитьбой на Ольге Александровне Охтерлони, дочери генерала, героя обороны Севастополя в Крымскую войну 1853-56. После их путешествия (авг. 1896) в Валаамский Преображенский монастырь на северо-западе Ладоги написаны очерки «На скалах Валаама» (1897). Изд. за счет автора, обезображенная цензурой, книга раскупалась плохо. Перерыв в творчестве затянулся на целое десятилетие.
После окончания ун-та (1898) и года воен. службы Ш. 8 лет служит чиновником по особым поручениям Владимирской казенной палаты Министерства внутренних дел. Годы эти обогатили его знанием уездной России. «Я знал столицу, мелкий ремесленный люд, уклад купеческой жизни,— отмечал Ш. — Теперь я узнал деревню, провинциальное чиновничество, фабричные районы, мелкопоместное дворянство» (Там же. С. 145). В уездных городках, фабричных слободках, пригородах, деревнях встречает писатель прототипов героев мн. своих повестей и рассказов 1900-х гг.: «По спешному делу» (1907), «Гражданин Уклейкин», «В норе» (1909), «Под небом» (1910), «Патока» (1911). Сюда доходили раскаты приближающейся революции. «Я был мертв для службы,— рассказывал Ш. критику В. Львову-Рогачевскому.— Движение девятисотых годов как бы приоткрыло выход. ...Новое забрезжило передо мной, открывало выход гнетущей тоске. Я чуял, что начинаю жить» (Львов-Рогачевский В. Новейшая рус. лит-pa. М., 1927. С. 276). Осн. произв. Ш., написанные до «Человека из ресторана», — «Вахмистр» (1906), «Распад», «Иван Кузьмич» (оба — 1907), «Гражданин Уклейкин» — прошли под знаком 1-й рус. революции. Одновременно или чуть позже он создает проникнутые оптимизмом рассказы для детей «К солнцу» (1907), «Полочка» (1909), «Светлая страница» (1910), а также рассказы о животных «Мэри» (1907), «Последний выстрел» (1908), «Мой Марс» (1910).
В 1907 оставляет службу, чтобы целиком отдаться лит. работе, и переезжает в Москву. В 1909 становится активным участником лит. кружка «Среда» и встречает дружескую поддержку В. Короленко и М. Горького. «Вы яркой чертой прошли в моей деятельности...— писал Ш. Горькому 5 дек. 1911,— и если суждено мне оставить стоящее что-либо... то на этом пути многим обязан я Вам!» (Архив А. М. Горького. ИМЛИ). В 1910 Ш. входит в товарищество «Знание», а в 1912 становится членом-вкладчиком Книгоиздательства писателей в Москве, в котором выходит первое его «Собрание сочинений: В 8 т.» (1912-1914), в нем публикуются рассказы и повести «Стена», «Пугливая тишина», «Росстани», «Виноград», упрочившие положение Ш. в лит-ре как крупного писателя-реалиста.
1-ю мировую войну Ш. воспринял как тяжелое испытание для рус. народа, откликнувшись на нее циклом рассказов под заглавием «Суровые дни», к которому тематически примыкает рассказ «Забавное приключение» (1917). Февр. революцию 1917 писатель встретил поначалу восторженно, в качестве корреспондента газ. «Рус. ведомости» совершил поездку в Сибирь для встречи амнистированных политзаключенных. Но суровая реальность отрезвила писателя. «Глубокая социальная и политическая перестройка сразу вообще немыслима даже в культурнейших странах,— утверждал он в письме к сыну, офицеру-артиллеристу Добровольческой армии,— в нашей же и подавно, некультурный, темный вовсе народ наш не может воспринять идею переустройства даже приблизительно» (1917. 30 июля; Отдел рукописей ГБРФ). Ш. резко отрицательно отнесся к Окт. перевороту. В 1918 он уезжает в Крым, где пишет «тихую книгу» о крепостном художнике («Неупиваемая чаша», 1918), осуждает войну как массовый психоз здоровых людей (пов. «Это было», 1919, изд. в 1922), показывает бессмысленность гибели цельного и чистого прямодушного Ивана в плену, на чужой стороне («Чужой крови», 1919-22). Во всех произв. этих лет уже ощутимы отголоски позднейшей проблематики Ш.-эмигранта.
С приходом Красной Армии в Крым его сын Сергей, офицер армии А. Деникина, в нояб. 1920 был арестован и расстрелян. Расстрел как офицеру запаса царской армии угрожал и самому Ш. 22 нояб. 1922 он с женой выехал в Берлин. За рубежом писатель создает ряд произв., пронизанных чувством трагической безысходности: «Солнце мёртвых» (1923), «Каменный век» (1924) и др. Его пов.-«эпопея» «Солнце мертвых» переведена на мн. иностранные яз., вызвала восторженные отзывы Т. Манна, А. Амфитеатрова, принесла Ш. европейскую известность. Совсем иной тональностью отличается его ром. «История любовная» (1927, отд. изд. 1929). В круг друзей Ш. входили А. Куприн, генерал А. Деникин, А. Карташев, философ и критик И. Ильин, К. Бальмонт.
Вершиной творчества Ш. явились произв. 30-х гг.— «Лето Господне: Праздники — радости — скорби» (1933-48), «Богомолье» (1935), а также тематически близкий к ним сб. «Родное» (1931). В 1936 выходит его роман, построенный в перекличке с «Человеком из ресторана», на сказе, — «Няня из Москвы» (1936). До конца дней Ш. работает над эпопеей о религ. испытаниях рус. души «Пути небесные» (Т. 1 — 1935-1936; Т. 2 — 1944-47, отд. изд. 1948; Т. 3 не окончен), над нов. «Солдаты», «Иностранец» (не окончены).
Когда началась 2-я мировая война, остался в Париже. Первое время Ш. питал иллюзии, что Германия освободит Россию от большевизма; выступал в рус. газ. «Новое слово» (Берлин), в антикоммунистической газ. «Парижский вестник» и хотя он не затрагивал в своих материалах полит. тем, это сотрудничество дало основание обвинить Ш. в коллаборационизме. «Фашистом я никогда не был и сочувствия фашизму не проявлял никогда»,— писал Ш. (Рус. мысль. 1947. 31 мая). Перенеся тяжелую операцию, он решает поселиться близ православного монастыря в Бюсси-ан-От, в 140 км от Парижа, и 24 июня 1950 приезжает в монастырь. В тот же день сердечный приступ обрывает его жизнь. Похоронен писатель на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
В начале творческого пути Ш. близок писателям-реалистам, группировавшимся вокруг изд-ва «Знание». В рассказах и повестях «Иван Кузьмич», «Гражданин Уклейкин» и, наконец, «Человек из ресторана» звучит резкое недовольство жизнью и поднимается тема «маленького человека». «Хотелось бы,— писал Ш. Горькому, раскрывая замысел "Человека из ресторана",— выявить слугу человеческого, который по специфической деятельности как бы в фокусе представляет всю массу слуг на разных путях жизни» (Письмо от 22 дек. 1910. Архив А. М. Горького. ИМЛИ). О глубоко гуманистическом характере «Человека из ресторана» сказал К. Чуковский: «Шмелев написал, совершенно по-старинному, прекрасную волнующую повесть, т. е. такую прекрасную, что ночь просидишь над нею, намучаешься и настрадаешься, и покажется тебе, что тебя кто-то за что-то простил, приласкал или ты кого-то простил» (Чуковский К. Рус. лит-pa в 1911 // Ежегодник газ. «Речь», 1912). В прозе 1912-16 писатель обращается к новым жизненным пластам — он пишет о разложении дворянской усадьбы («Пугливая тишина», «Стена»), драматической разъединенности интеллигенции с «простым» человеком («Волчий перекат»), тихом житье-бытье прислуги («Виноград»), последних днях богатого подрядчика, переоценивающего прошлое перед лицом смерти («Росстани»).
В дорев. пору Ш. не создал своей особенной манеры, что отмечалось критикой «От растянутости к сжатости — такова общая формула эволюции стиля и формы у Шмелева»,— заметил в обобщающей статье о нем А. Дерман (Рус. записки. 1916. №6. С. 83). Ш. далеко до классической четкости и ясности бунинских описаний, до проникновенного, заражающего своим настроением лиризма Б. Зайцева, до полугротескной выпуклости чудовищных фигур Л. Толстого или Е. Замятина. Но порою Ш. достигает почти равенства с каждым из этих писателей: лирика или пейзаж «Под небом» и «Волчьего переката» достойны Зайцева, неторопливая, спокойная четкость «Пугливой тишины», «Леса» равна бунинским, соперничал в свое время с «Уездным» Замятина сказ «Человека из ресторана», могли быть написаны Чеховым «Лихорадка» и «Подёнка», Горьким — «Распад», вошли в незабываемый «железный фонд» рус. лит-ры «Человек из ресторана», «Гражданин Уклейкин», достойны этого — «Росстани», «Забавное приключение» (Горбачев Г. Реалистическая проза 1910-х и творчество Ивана Шмелева // Шмелев Ив. Забавное приключение. Рассказы. М., 1927. С. 12).
«Свое», лирическое, сказовое Ш. обретает уже в «Неупиваемой чаше» и «Чужой крови», однако с наиб. силой сокровенно шмелевское раскрывается в его эмигрантском творчестве и прежде всего в «Богомолье» и «Лете Господнем». «Великий мастер слова и образа, Ш. создал здесь в величайшей простоте утонченную и незабываемую ткань русского быта, в словах точных, насыщенных и изобразительных… здесь все лучится от сдержанных, не проливаемых слез умиленной благодатной памяти. Россия и православный строй ее души показаны здесь силою ясновидящей любви. Эта сила изображения возрастает и утончается еще оттого, что все берется и дается из детской души, вседоверчиво разверстой, трепетно отзывчивой и радостно наслаждающейся» (Ильин И. А. Творчество И. С. Шмелева // Ильин И. А. О тьме и просветлении. Мюнхен, 1959. С. 176) Отстаивается и кристаллизуется язык прозы писателя. «Шмелев теперь — последний и единственный из русских писателей, у которого можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка»,— сказал Куприн (Куприн А. И. К 60-летию И. С. Шмелева // За рулем [Париж] 1933. 7 дек.). Как и дорев. творчество Ш., его произв. эмигрантской поры отмечены крайней неравноценностью. Рядом с поэтич. «Историей любовной» создается на материале 1-й мировой войны ром. «Солдаты» (1925, отд. главы публ. с 1924), вслед за лирич. очерками автобиогр. характера («Родное», «Старый Валаам», 1935, отд. Изд. 1936) появляется растянутое повествование «Пути небесные» (1937-48) — о крахе науч. скептицизма в столкновении с высшим разумом. Но все в этих книгах проникнуто мыслью о России и любовью к ней. Велико значение лучших книг Ш. о старой, отошедшей России — купеческой, мещанской, фабричной. Однако наиб. признание пришло к писателю благодаря интересу к нар. сознанию на религ. Темы. «Так претендент на светского "учителя жизни",— писал А. Карташев,— превратился в учителя церковного. У людей на ночном столике наряду с молитвословом и Евангелием лежат томики "Лета Господня", как прежде лежали "Жития" Святого Дмитрия Ростовского. Это уже не литература. Это "душа просит". Это утоление голода духовного» [Карташев А. Певец Святой Руси (памяти И. С. Шмелева) // Возрождение [Париж] 1950. №10. С. 157].
Соч: Лето Господне. Богомолье. Ст. о Москве / Б. Н. Любимов. Душа родины. М., 1990; Пути небесные: Избр. Произв. / М. Смирнова. Пути земные. М., 1991; Лампадочка. Страх. Весенний плеск. Встреча // Рус. речь. 1991. №4; Няня из Москвы: Ром. // Москва. 1993. №№8-10; Милость преподобного Серафима // Север.. 1993 №11; История любовная: Ром. // Москва.. 1994 №№7-9; Светлая страница. Калуга, 1995; Свет разума. М., 1996.
Лит: Памяти Ивана Сергеевича Шмелёва: Сб. Ст. и восп. Мюнхен, 1956; Келер Л. И. С. Шмелев о себе и о других // Рус. лит-ра в эмиграции. Питтсбург, 1972; Иван Сергеевич Шмелев: Библиография / Сост. Д. М. Шаховской. Париж, 1980; Михайлов О. Н. Иван Шмелев // Шмелев И. С. Избранное. М., 1989; Кутырина Ю. Трагедия Шмелева // Слово. 1991. №2; Осьминина Е.А. Иван Шмелев — известный и скрытый // Москва. 1991. №4; Любомудров А. М. Православное монашество в творчестве и судьбе И. С. Шмелева // Христианство и рус. лит-ра. Сб. Ст. СПб., 1994; Сорокина О. Московиана: Жизнь и творчество И. Шмелева. М., 1994; Черников А. П. Проза И. С. Шмелева. Калуга, 1995; Ivan Schmeljow Leben und Shaffen des russischen Schnftstellers von Micael Aschenbrenner Komgsberg, Berlin, 1937; Wolfgang S. Ivan Smelev. Die religiose Weltsicht und ihre dichtensche Umsetzung Munchen, 1987.
О.Н. Михайлов
(Из биографического словаря "Русские писатели ХХ века" )
Выдающийся русский писатель и публицист. Яркий представитель консервативно-христианского направления русской словесности, был одним из самых известных и популярных писателей России начала ХХ века. После того, как в 1920-м году в Крыму большевиками был расстрелян его сын, — русский офицер, — могилу которого Шмелев отчаялся найти,
писатель в 1922-м году эмигрировал. В изгнании стал одним из духовных лидеров русской эмиграции. Долгое время работал в газете "Русская мысль". В 2000 году по инициативе русской общественности и при содействии Правительства России прах И.С.Шмелева и его супруги был перевезен в Москву и перезахоронен.
О жизни и творчестве Ивана Шмелёва:
Е.А. Осьминина: "Радости и скорби Ивана Шмелёва" — март 2003
Олег Михайлов: "Об Иване Шмелёве" — октябоь 2008
Творения:
Эпопея "Солнце мёртвых" (1923) — апрель 2002
Аннотация издательства:
Эпопея "Солнце мёртвых" — безусловно, одна из самых трагических книг за всю историю человечества. История одичания людей в братоубийственной Гражданской войне написана не просто свидетелем событий, а выдающимся русским писателем, может быть, одним из самых крупных писателей ХХ века. Масштабы творческого наследия Ивана Сергеевича Шмелева мы еще не осознали в полной мере.
Впервые собранные воедино и приложенные к настоящему изданию "Солнца мертвых", письма автора к наркому Луначарскому и к писателю Вересаеву дают книге как бы новое дыхание, увеличивают и без того громадный и эмоциональный заряд произведения.
Учитывая условия выживания людей в наших сегодняшних "горячих точках", эпопея "Солнце мертвых", к сожалению, опять актуальна.
Как сказал по поводу этой книги Томас Манн: "Читайте, если у вас хватит смелости…"
Неоконченный роман "Иностранец" (1938) (96 kb) — март 2003
Примечание к «Иностранцу» (Ю. А. Кутырина).
В 1935 году здоровье Ивана Сергеевича улучшилось, после его чудесного выздоровления, которое он описал в своем рассказе «Милость преподобного Серафима» — Собрание рассказов «Из моей жизни», Чеховское изд. в Нью-Йорке.
В том же году Иван Сергеевич задумывает большой роман «Иностранец».
Герой Американец, около которого должна развертываться психологическая картина жизни русской эмиграции; в ней он хотел запечатлеть некоторых русских эмигрантов. Но в жизни писателя произошло великое горе — кончина жены (22. 6. 1936 года) и отдалило намеченный план.
9 февраля 1938 г. Schloss Holdenstem bei Chur (Suisse) где Иван Сергеевич гостит у своей швейцарской переводчицы Frau Dr. Candreia он пишет в письме:
«Впервые после кончины моей светлой Олечки, через 20 месяцев начинаю оправляться — не душой, конечно»... И он начинает писать давно задуманный роман «Иностранец» для «Современных Записок». Первые главы помечены — апрель и май 1938 г. Мировые события 1939 года нарушают всю жизнь и, по определению Ив. С. возвратившегося во Францию, начинаются «Суровые дни». Роман остается незаконченным.
Неоконченный роман "Солдаты" (1925) — октябрь 2008
Из предисловия Ю. А. Кутыриной:
В Ландах в Капбретоне в 1925 году — написан был И. С. Шмелевым роман «Солдаты», оставшийся незаконченным, он был приостановлен.
О романе «Солдаты» не тенденциозная критика отзывалась положительно:
«Художественно-бытовое объективное изображение картин, без выражения симпатий автора, с юмором вскользь к некоторым сторонам русского человека». ...Роман «Солдаты» отличается от других произведений Шмелева, своей эпической формой изложения. Однако в него вложены те же национальные и религиозные традиции. В романе «Солдаты» представлено русское общество довоенного времени. Военные круги противополагаются городской интеллигенции. Офицеры, главным представителем которых является капитан Бураев, были носителями военного и национального чувства с определенным и настоящим понятием о чести». И еще:
«Нам лично первые главы «Солдат» кажутся глубокими и замечательными по замыслу, и по силе выполнения. Как много обещал этот роман! Как не вспомнить острое, волнующее впечатление от него еще в начале жизни в эмигрантском Париже и горькое разочарование, ...что продолжения романа нет. ...Именно такой роман — художественная правда о старой России и о революции... необходим нам сейчас, и вдвойне будет необходим будущей России (Возрождение, октябрь 1957 г.).
Письма Луначарскому и Вересаеву — (49 kb) — апрель 2002
Роман "Богомолье" (118 kb) — копия из библиотеки "Общий текст"
Роман "Лето
Господне" (1934-44) в проекте "Немного о православии"
Повести и рассказы писателя в Nick's библиотеке
Рассказ "Неупиваемая чаша"
Рассказ "Наполеон" (Pdf 89 kb) — копия из библиотеки "ImWerden"
Очерк "Старый Валаам" в проекте "Русское воскресение"
Сказ "Степное чудо" в проекте "Русское воскресение"
Ссылки:
А.Солженицын: "Иван Шмелёв и его «Солнце мёртвых»" в журнале "Новый мир" 1998, №7
Письма Раисе и Людмиле Земмеринг "Я всегда жил сердцем...", подготовка текста Н. В. Петрашовой, Д. Г. Шеварова, О. Н. Шохиной, вступительная статья Д. Г. Шеварова в журнале "Новый мир" 2004, №11
Страничка создана 15 июня 2002.
Последнее обновление 28 октября 2008.
|
