|
|
Даниил Семёнович ДАНИН
(имя собств. Плотке)
(1914-2000)
ДАНИН Даниил Семенович; наст. фам. Плотке [28.2(10.3).1914, Вильно (Вильнюс) – 14.3.2000, Москва] – писатель, публицист, популяризатор науки.
Отец – инженер, мать – врач. Осенью 1914, после нач. 1-й мировой войны, семья переехала в Петроград, с 1916 обосновалась в Москве. В 1933 Д. поступил в МГУ и учился последовательно на двух ф-тах: сначала – химическом (1933-36), потом – физическом (1936-41). В 1938-41 параллельно был студентом Лит. ин-та им. М. Горького.
Увлекаясь, кроме естественно-научных дисциплин, лит-рой, в ранней юности возглавил молодежную творческую Бригаду Маяковского (1931-33), с 1938 начал публиковаться как критик поэзии в «Лит. газ.» и ж-лах «Знамя», «Красная новь», «Новый мир». В февр. 1942 принят в СП СССР.
Первый день Великой Отеч. войны застал Д. в разгар подготовки к гос. экзаменам в МГУ. Будучи «белобилетником», свободным от призыва (по зрению), Д. не стал получать ун-тского диплома, а ушел добровольцем в нар. ополчение; был солдатом, в окт. 1941 переведен на офицерскую должность в редакцию армейской газ. (32-я армия), вместе с которой тогда же выходил из окружения. После этого, продолжая работать во фронтовой печати, принимал участие в битвах под Москвой, на Орловско-Курской дуге, на Сандомирском плацдарме, в освобождении Праги, был награжден орденами и медалями. В 1946 демобилизован в чине капитана.
Лит. деятельность Д. в годы войны сводилась к воен. корреспонденциям и созданию «Истории 3-й артдивизии Резерва Главного командования», сохраняющейся в рукописи в архиве автора и в одном из воен. архивов. После демобилизации Д. снова печатается как лит. критик, в 1946-48 выступил с рядом резких статей против «лакировки действительности» в поэзии (ст. «Страсть, борьба, действие» в ж. «Новый мир», «Мы хотим видеть его лицо» в «Лит. газ.», «Пути романтики» и «Несостоявшееся чудо» в ж. «Знамя» и др.). В печатных работах и устных выступлениях в СП обосновывал необходимость «драматического начала» в нашей лит-ре как эстетического условия ее правдивости и нравств. значения. Подверг бескомпромиссной критике партийно-восхваляемую и премируемую «секретарскую поэзию» А. Софронова, Н. Грибачева, А. Суркова, А. Прокофьева (статьи «О лирике 40-го года» в ж. «Красная новь», «Нищета поэзии» в «Лит. газ.» и др.).
В период т.н. борьбы с космополитизмом был объявлен лидером антипартийной и антинар. формалистической критики в области поэзии (Правда. 1949. 16 февр.), исключен из кандидатов в члены КПСС и практически лишен права печататься. После разоблачения культа И. Сталина был восстановлен в КПСС (авг. 1956), но к работе критика уже не вернулся.
Вспомнив о своем образовании, Д. решил попробовать свои силы в сфере научно-худож. лит-ры. В 1957 издал кн. публиц. очерков «Для человека» и «Добрый атом», принесшие Д. первый успех. В 1961 вышла его новая кн. «Неизбежность странного мира» – повествование о совр. физической картине мира, осн. на теории относительности и квантовой механике. Она была признана классикой научно-худож. лит-ры, трижды переиздавалась на рус. яз. и вышла в переводах на 11 языков мира.
В процессе работы над этим произв. Д. искал и формулировал лит.-теоретические основы научно-худож. творчества, что нашло отражение в эссе «Жажда ясности», опубл. в 1961 в ж. «Новый мир» и ставшем заглавным в дискуссионной кн. «Формула и образы – спор о научной теме в художественной литературе» (М., 1961; среди ее авторов – П. Антокольский, В. Каверин, О. Писаржевский, А. Шаров и др.). Основу эссе составляло утверждение, что научность и художественность – логически, казалось бы, несовместимые категории,– могут образовывать жизнеспособного «кентавра». Союз «формулы и образа» достигается не просто популяризацией научного материала, а рассказом о нем как о драме человеческих поисков правды истории и природы. Такое понимание научно-худож. творчества ярко проявилось в кн. Д. – жизнеописаниях великих физиков 20 в.: «Резерфорд» (1967) и «Нильс Бор» (1978).
В 1974 вышел сб. дискуссионных работ Д. «Перекресток», объединенных темой «Писатель и наука», где в частности, в ст. «Сколько искусства науке надо? (О проблемах научно-художественного кино)» (1967) автор уверял: «Можно напророчить, хотя бы шутки ради, что когда-нибудь возникнет целая наука – кентавристика...». Предметом ее Д. полагал изучение любых проявлений «сочетания несочетаемого», а, следовательно, и кентавра «научности -художественности» в разных сферах иск-ва и науки.
С нач. 90-х гг. Д. глубоко разрабатывал кентавристику, с 1994 читал в Российском гос. гуманитарном ун-те (РГГУ) курс лекций по этой новой дисциплине (проф. на кафедре истории науки; в 1996 вышел в свет «Вестник РГГУ» № 1, целиком посв. кентавристике – «опыту сочетаний несочетаемого», как говорится в подзаголовке этого тематического выпуска под ред. Д. и антрополога Д. Н. Хубовой, с предисловием ректора ун-та Ю. Н. Афанасьева).
Д. также автор сценариев полнометражных научно-худож. ф. «В глубины живого» (1967) и «Ты в мире» (1980), сб-ка полемических статей «А все-таки оно существует!» (1982). В 1960-90 он возглавлял писательскую редколлегию альм. «Пути в незнаемое» (в изд-ве «Сов. писатель» вышли 24 т. этого альм. с подзаголовком «Писатели рассказывают о науке»). С 1992 Д. – член-корреспондент Рос. академии естественных наук (РАЕН).
Работая на протяжении мн. лет над исповедальной кн. «Бремя стыда», Д. дважды выпустил ее как «книгу без жанра» (М., 1996; М., 1997), сквозная тема которой отражена в подзаголовке «Пастернак и мы». Писал мемуарную кн. «Строго как попало», фрагменты которой публиковались в периодических изд. с сер. 90-х гг.
Соч.: Избранное / Вст. ст. Л. Аннинского: Человек на перекрестке. М., 1984; Труды и дни Нильса Бора (1885-1962): Краткое док. повествование. М., 1985; Тринадцать тихих записей. Из неопубл. дневника «Вокруг войны». М, 1995.
Лит.: Соловьев Б. Эстетствующий злопыхатель // Лит. газ. 1949. 19 февр.; Аннинский Л. Неизбежность нового мышления // Знамя. 1962. №3; Разгон Л. Идеи и страсти (Лит. портрет Даниила Данина) // Дет. лит-pa. Сб. ст. М., 1982.
Н. П. Мостовенко-Гальперина.
(Из биографического словаря "Русские писатели ХХ века")
Книга "Нильс Бор" (1978, ЖЗЛ) (html 1,1 mb; pdf 24 mb) – декабрь 2009, июнь 2021
– OCR: Михаил Романченко
Едва ли не все ныне здравствующие физики-теоретики во всём мире – ученики Нильса Бора или ученики его учеников. К числу самых выдающихся и любимых его питомцев принадлежал наш академик Л. Д. Ландау. До конца своих дней Бор оставался другом нашей страны, неоднократно её посещал, и его последним большим путешествием была поездка по Советскому Союзу в 1961 году. Книга основана на не опубликованных ранее материалах, обнаруженных автором в Архиве Н. Бора и в Архиве источников к истории квантовой физики в Копенгагене.
(Аннотация издательства)
* * *
…Квантовые скачки, у которых есть начало и есть конец, но нет истории.
…Реальность таких непредставимых микрокентавров, как частицы-волны.
…Движение без траекторий.
…Появление вероятностного мира на месте прежней природы с законами однозначной причинности.
«Пикассо-физикой» называли тогда духовное детище Бора – квантовую механику. «Рембрандтом современной физики, любящим игру света и тени», называли позже его самого. А то и совсем коротко – обо всех физических исканиях современности: «абракадабра XX века».
От новизны идей захватывало дух… Но она же и смущала. Едва ли не каждый тогдашний студент-естественник переживал на свой лад часы отчаяния перед лицом волнующих воображение квантовых непонятностей. И в эти часы возникало недоумение: мыслимо ли было, чтобы такой естественный Бор создавал и защищал такое неестественное понимание природы?!
С течением времени предстояло совершиться двум превращениям:
– за простой естественностью Бора должна была раскрыться его сложная человеческая необыкновенность;
– за сложной неестественностью его идей – их простая научная неизбежность.
Об этом тут и пойдет рассказ.
(Из предисловия автора)
Книга "Бремя стыда" (1996) (pdf 13,7 mb) – июнь 2021
– копия из библиотеки "ImWerden"
Эта книга могла появиться только с приходом эпохи гласности, когда столько скрываемого начало становиться явным. В документальном повествовании известного писателя Даниила Данина звучит голос поколения «ровесников революции», когда-то зачарованных ею, а потом сполна вкусивших горечи её плодов. На страницах книги переплелись свидетельства живых и мёртвых. Покаяния и сомнения. Воспоминания и догадки. Признания и обвинения. Новые факты и переосмысление старых. Эпохальные сюжеты и события частной жизни... В этой книге рядом с неведомыми лицами действуют знаменитые современники. Среди них – особая роль у Бориса Пастернака. С ним делило поколение автора исторические иллюзии и самообманы, обиды и беды... Его трагической строкой – «О стыд, ты в тягость мне!» – продиктовано само название книги.
Главное место действия – предвоенная и послевоенная Москва.
(Аннотация издательства)
Страничка создана 4 декабря 2009.
Последнее обновление 6 июня 2021.
|
