Павел Павлович МУРАТОВ
(1881–1950)
Муратов Павел Павлович (19 февраля [3 марта] 1881, г. Бобров Воронежской губернии – 5 февраля 1950, Уайтчёрч-Хаус, графство Уотерфорд, Ирландия) – писатель, автор знаменитых «Образов Италии», лучшей русской книги об итальянском искусстве. Уехал по командировке в Берлин. До 1924 г. возобновлял советский паспорт. Жил в Париже и Берлине. Писал корреспонденции в газету «Возрождение». Перед началом второй мировой войны переехал в Англию, где опубликовал (написанную совместно с У. Алленом) книгу об участии русских во второй мировой войне. После войны жил в Ирландии, в имении Уайтчёрч-Хаус, принадлежащем Аллену.
«У русской и французской умственности есть общий язык. Историческая французская традиция жива во Франции. Быть может, поэтому здесь легко воскресают для нас забытые одно время французские умственные традиции русского европейства. Быть может, поэтому мы чувствуем себя в Париже больше, чем где бы то ни было в Европе, у себя дома. Знаю, что великая притягательность человечнейшего из городов действует на самых разнообразных людей. Американец и швед, итальянец и грек становится здесь «парижанином». Но вот в том-то и состоит наша особенность, что нам нет надобности превращаться в Париже в «парижан». Мы преспокойно остаёмся здесь русскими. <…> Наше достоинство, говорят, состоит в том, что мы легко приспособляемся к новым условиям. Французские условия оживили, однако, во многих из нас и какие-то далёкие, свои собственные тени. В русском человеке, видимо, не угасает и в изгнании искра великодержавства российского. И вот ни в какое иное место, а в прекраснейшую из столиц, в единственный в своём роде мировой город приходит он не совсем чужим и не совсем посторонним искать в нём своей доли».
Муратов П. Ночные мысли М., 2000, с. 216.
(Из проекта "Архипелаг")
Фрагменты из книги Нины Берберовой "Курсив мой":
"...К Зайцевым мы зашли потом как-то вечером в переулок возле Арбата, они тоже собирались за границу «для поправления здоровья» – с этого дня начались мои отношения с Борисом и Верой, длившиеся более сорока лет. У них я увидела П. П. Муратова, одного из умнейших людей, встреченных мною, дружба с которым оказала на меня влияние – как это ни странно – значительно позже, когда она кончилась и судьба нас развела..."
"...Белый уехал. Берлин опустел, русский Берлин, другого я не знала. Немецкий Берлин был только фоном этих лет, чахлая Германия, чахлые деньги, чахлые кусты Тиргартена, где мы гуляли иногда утрами с Муратовым. В противоположность Белому он был человеком тишины, понимавшим бури, и человеком внутреннего порядка, понимавшим внутренний беспорядок других. Стилизация в литературе была его спасением, «декадентству» он открыл Италию. Он был по-своему символист, с его культом вечной женственности, и вместе с тем – ни на кого не похожий среди современников. Символизм свой он носил как атмосферу, как ауру, в которой легко дышалось и ему, и другим около него. Это был не туманный, но прозрачный символизм, не декадентский, а вечный. В своей тишине он всегда был влюблён, и это чувство тоже было слегка стилизовано – иногда страданием, иногда радостью. Его очарования и разочарования были более интеллектуальны, чем чувственны, но несмотря на это, он был человеком чувственным, не только «умным духом». Он был щедр, дарил собеседника мыслями, которые другой на его месте записывал бы в книжечку (по примеру Тригорина и Чехова), а он отпускал их, как голубей на волю, – лови, кто хочет. Часть их ещё и сейчас живёт во мне. Но признания и благодарности он не терпел и любил в себе самом и в других только свободу. Он был цельный, законченный западник, ещё перед первой мировой войной открывший для себя Европу, и я в тот год через него узнавала её. Впервые от него я услышала имена Жида, Валери, Пруста, Стрэчи, Вирджинии Вулф, Папини, Шпенглера, Манна и многих других, которые были для него своими, питавшими его мысль, всегда живую, не обременённую ни суевериями, ни предрассудками его поколения..."
"...Ночью, на вокзале во Флоренции, мы с Ходасевичем вдруг решили не выходить, а проехать в Рим, который оба не знали. Утром в Риме с вокзала – прямиком в гостиницу Санта-Киара, где жил Н. Оцуп, по телефону звонить Муратову. С ним – кружить по Риму. Денег было ровно на месяц, и Муратов сказал, что это не мало, если быть очень благоразумными с временем и точно знать, куда идти и что смотреть. Сначала я скептически отнеслась к его предложению составить расписание: сама могу, не люблю расписаний, хочу – пойду, не хочу – не пойду, если чего не увижу – увижу в другой раз. «Но ведь другого раза может и не быть, – сказал Муратов. – Да и настать он может через четверть века. А вдруг вы не увидите самого важного?» Он был прав, и благодаря его «плану» я увидела всё, что только мыслимо было увидеть. А «другой раз» наступил ровно через 36 лет.
Быть в Риме. Иметь гидом Муратова. Сейчас это кажется чем-то фантастическим, словно сон, после которого три дня ходишь в дурмане. А это было действительностью, моей действительностью, моей самой обыкновенной судьбой в Риме. Я вижу себя подле Моисея Микеланджело и рядом с собой небольшого роста молчаливую фигуру, и опять с ним – в длинной прогулке по Трастевере, где мы заходим в старинные дворики, которые он все знает так, как будто здесь родился. Мы стоим около какого-то анонимного барельефа и разглядываем его с таким же вниманием, как фрески Рафаэля; мы бродим по Аппиевой дороге, среди могил, вечером сидим в кафе около пьяццы Навона и обедаем в ресторане около Трэви. Наконец – мы едем за город, в Тускулум. И всё это в атмосфере интереса к Италии современной, не только музейной. Он любил новую Италию и меня научил её любить. Впрочем, в то время он главным образом интересовался барокко. К барокко с тех пор я уже никогда не вернулась: через 36 лет, когда я опять была там, было так много раскопано древностей, что античный Рим заслонил для меня всё остальное и было не до барокко. Я уже не пошла в Ватикан и не смотрела Моисея. Термы Веспасиана, вилла Адриана стали моими любимыми местами. Муратова уже не было, чтобы ходить туда со мной, рассматривать каждую колонну, каждый осколок колонны, но тень его и тогда была рядом..."
Произведения:
Книга "Образы Италии" (2024, 736 стр.) (pdf 4,9 mb; rtf_zip 3,8 mb; fb2_zip 3,7 mb) – март 2024
– копия из библиотеки "Litres.ru"
Павел Павлович Муратов – выдающийся русский историк, специалист по европейскому и азиатскому искусству, знаток иконописи, литературный и художественный критик, издатель, переводчик и публицист. Он был хранителем в отделе изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, вместе с К. Ф. Некрасовым издавал художественный журнал «София», был активным деятелем в сфере искусства до и после своей эмиграции: организовывал выставки и сотрудничал со многими профильными газетами и журналами. Павел Муратов также известен как писатель, среди наиболее известных его сочинений можно выделить исторический роман «Эгерия» и, конечно же, книгу утончённых и наблюдательных очерков «Образы Италии».
Книга «Образы Италии» – это подробнейшее, многогранное исследование развития искусства Италии от Раннего Возрождения до начала XX века, написанное на основе многолетних изысканий и путешествий автора по городам Италии. В ней Павел Муратов искусно передаёт атмосферу исторического прошлого этой страны, знакомя читателя с шедеврами архитектуры, живописи, скульптуры и литературы. Он не просто рассказывает о произведениях искусства, но и погружает читателя в контекст
эпохи, позволяя ему прочувствовать дух времени и понять, почему именно эти произведения стали столь значимыми как для итальянской культуры, так и для всего мира.
(Аннотация издательства)
Содержание:
TОМ 1
ВЕНЕЦИЯ ... 7
ПУТЬ К ФЛОРЕНЦИИ ... 76
ФЛОРЕНЦИЯ ... 126
ГОРОДА ТОСКАНЫ ... 205
СЬЕНА ... 231
ТОМ 2
РИМ ... 263
ЛАЦИУМ ... 373
НЕАПОЛЬ И СИЦИЛИЯ ... 401
ГРЕЧЕСКАЯ СИЦИЛИЯ ... 445
ТОМ 3
ОТ ТИБРА К АРНО ... 465
ИТАЛЬЯНСКОЕ ЛЕТО ... 537
СЕВЕР ... 571
ДНИ В МИЛАНЕ ... 580
ВЕНЕЦИАНСКИЙ ЭПИЛОГ ... 647
ВОКРУГ ВЕНЕЦИИ ... 687
ЭПИЛОГ ... 719
ПРИМЕЧАНИЯ ... 723
Сборник "Ночные мысли" (2000, 320 стр.) (pdf 9,2 mb) – январь 2024
– копия из библиотеки "Maxima Library"
Автор этой книги – одна из самых ярких фигур литературы «серебряного века». Однако большая часть его работ, ныне ставших библиографической редкостью, разбросана в периодике России XX века и русского зарубежья. На его труды по искусствознанию до сих пор опираются многие исследователи на Западе и в России. Надеемся, что предлагаемый нами сборник вызовет интерес широкого круга читателей.
(Аннотация издательства)
Содержание:
Очерк жизни и творчества Павла Павловича Муратова ... 4
I
Открытия древнего русского искусства ... 47
Антиискусство ... 68
Искусство и народ ... 91
Кинематограф ... 112
Искусство прозы ... 134
Византийская живопись ... 152
II
Запретные слова ... 174
Империализм и национализм ... 180
Письмо юбилярам ... 185
Византийская живопись ... 195
Теория евразийства ... 199
Наши достижения ... 203
Россия и Франция ... 210
Россия и Германия ... 217
Россия и Англия ... 225
Москва в декабре 1905 года ... 229
О Достоевском ... 237
Перед первым марта ... 243
Война без мира ... 251
Русские пейзажи ... 256
Вокруг иконы ... 260
Возраст России ... 280
Традиция и вера ... 289
Японская старина в театре ... 294
Исторические пейзажи: Никко и Камакура ... 299
Нью-йоркская жизнь ... 303
Комментарии ... 307
Новеллы: (doc-rar 44 kb) – сентябрь 2003
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Содержание:
Морто да Фельтре
Конквистадоры
Осада Левеллина
Карьера Руска
Смерть Рудина
Страничка создана 25 сентября 2003.
Последнее обновление 20 марта 2024.
