Произведения:
Роман "Стоунер" (1965/2015/2024, 352 стр. / пер. с англ. Леонида Мотылёва) (pdf 7,5 mb) – май 2025
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Поэт и прозаик Джон Уильямс (1922-1994), лауреат Национальной книжной премии США, выпустил всего четыре романа, и один из них – знаменитый "Стоунер", книга с необычной и счастливой судьбой. Впервые увидев свет пятьдесят лет назад, она неожиданно обрела вторую жизнь в XXI веке. Переиздание вызвало в Америке колоссальный резонанс. Знаменитая на весь мир Анна Гавальда взялась за французский перевод, и "Стоунер" с надписью на обложке "Прочла, полюбила и перевела Анна Гавальда" покорил Францию. Вскоре последовали переводы на другие языки, и к автору пришла посмертная слава.
Крестьянский парень Уильям Стоунер неожиданно для себя увлекся текстами Шекспира. Отказавшись возвращаться после колледжа на родительскую ферму, он остаётся в университете продолжать учебу, а затем и преподавать. Все его решения, поступки, отношения с семьей, с любимой женщиной и, в конечном счете, всю его судьбу определяет страстная любовь к литературе. Отсюда и удивительное на первый взгляд признание Анны Гавальды: "Стоунер – это я".
(Аннотация издательства)
Прошло пятьдесят лет, и "Стоунер" стал бестселлером. Совершенно неожиданно. Бестселлером общеевропейским. Бестселлером самой чистой пробы – почти исключительно благодаря читательской любви и отзывам, передаваемым из уст в уста.
Джулиан Барнс
Красивая, печальная, предельно достоверная история целой человеческой жизни... Меня поражает, что такой прекрасный роман мог столь долго оставаться незамеченным.
Иэн Макьюэн
Величайший американский роман, о котором вы до сих пор ничего не слышали.
The New Yorker
Стоунер – это я.
Анна Гавальда
Это одна из самых поразительных вещей, какие вам доводилось в жизни читать.
Том Хэнкс
Сегодня никаких сомнений в том, что роман Уильямса – чистейшей воды жемчужина и одна из величайших вершин американской литературы XX века, ни у кого не осталось... Объяснить, в чём тут магия и как она работает, – редкий случай, не возьмусь. Но, пожалуй, это тот ещё более редкий случай, когда могу сказать: читать обязательно.
Галина Юзефович
Фрагменты из книги:
"Слоун, который всегда был с ним сдержанно вежлив и ироничен, вышел из себя. Его длинное худое лицо побагровело, складки по обе стороны рта углубились от злости; стиснув кулаки, он привстал со стула и подался к Стоунеру. Потом опустился обратно, заставил себя разжать кулаки и положил ладони на стол пальцами врозь. Пальцы его дрожали, но заговорил он твёрдым, жёстким голосом:
– Прошу простить мне эту внезапную вспышку. Дело в том, что за последние несколько дней я потерял почти треть кафедры, и на то, что я найду этим людям замену, нет никакой надежды. Я не на вас сержусь, а на... – Он отвернулся от Стоунера и посмотрел в высокое окно в дальнем конце кабинета. Свет резко обозначил морщины на его лице и углубил тени под глазами, придав ему на минуту вид больного старика. – Я родился в восемьсот шестидесятом, перед самой войной Севера и Юга. Войну я, конечно, не помню, был слишком мал. Отца тоже не помню: он погиб под Шайло в первый год боевых действий. – Он бросил быстрый взгляд на Стоунера. – Но я видел и вижу, к чему привела война. Она не только губит тысячи или сотни тысяч молодых мужчин. Она губит что-то в самом народе, и восстановить это потом невозможно. И если войн, через которые прошёл народ, слишком много, в итоге остаётся только грубое животное. Первобытное существо, которое мы – вы, я и другие, подобные нам, – пытались поднять из жижи, где оно барахталось. – Он довольно долго молчал, потом слегка усмехнулся. – От филолога нельзя требовать, чтобы он своими руками рушил постройку, которую обязался всю жизнь возводить.
Стоунер откашлялся и неуверенно проговорил:
– Всё произошло так быстро... Как-то до меня не доходило, пока я не поговорил с Финчем и Мастерсом. Да и сейчас всё кажется каким-то нереальным."
* * *
"Отца похоронили на маленьком кладбище на окраине Бунвилла, и Уильям вернулся с матерью на ферму. Уснуть ночью он не мог. Он оделся и вышел в поле, которое его отец возделывал год за годом и где он нашёл свой конец. Уильям попытался вспомнить отца, каким знал его в юности, но лицо не приходило к нему. Он присел на корточки и взял комок сухой земли. Раздавил в руке и стал смотреть, как земля, тёмная в лунном свете, крошится и сыплется сквозь пальцы. Потом вытер ладонь о брючину, встал и вернулся в дом. Он так и не уснул; он лежал в кровати и смотрел в единственное окно, пока не пришёл рассвет, прогоняя ночную тень с земли – она расстилалась за окном как она есть, серая, голая и бесконечная.
После смерти отца Стоунер старался как можно чаще ездить в выходные на ферму, и с каждым разом мать делалась всё худее, бледнее и тише, пока наконец не стало казаться, что живы в ней только глаза, запавшие, но блестящие. В свои последние дни она не говорила с ним вовсе; смотрела, лёжа на кровати, в потолок, веки слабо подрагивали, с губ время от времени слетал еле слышный вздох.
Он похоронил её рядом с мужем. Когда погребальный обряд окончился и те немногие, кто провожал его мать, разошлись, он стоял один на холодном ноябрьском ветру и смотрел на две могилы – на свежую и на другую, с холмиком, поросшим реденькой травкой. Потом повернулся на голом, без деревьев, маленьком кладбище, где покоились останки людей, подобных его родителям, и устремил взгляд вдоль плоской равнины в сторону фермы, где он родился, где мать с отцом вековали свой век. Он думал о том, какую цену год за годом взыскивает с человека земля; а сама осталась, какой была, – разве только чуть оскудела, чуть скупее стала на урожай. Ничего не изменилось. Их жизни были растрачены на безрадостный труд, их воля была сломлена, ум притуплен. Теперь они лежали в земле, которой отдали жизнь, и постепенно, с годами, земля их примет. Мало-помалу сырость и гниение проникнут сквозь древесину сосновых гробов, мало-помалу доберутся до тел и в конце концов уничтожат последние остатки родительской плоти. И мать с отцом станут ничего не значащей частью упрямой земли, которой давно отдали себя."
* * *
"Они просидели очень долго – до тех пор, пока за окнами не начало сереть. Грейс пила и пила маленькими глоточками; и постепенно складки на её лице разглаживались, она становилась спокойнее и моложе, и они со Стоунером разговаривали так, как не разговаривали долгие годы.
– Я думаю, я забеременела намеренно, – сказала она, – хотя тогда я этого не сознавала; я думаю, я не понимала даже, как сильно мне хочется отсюда выбраться, не понимала, что мне это позарез необходимо. Ей-богу, я прекрасно знала, как не забеременеть, если не хочешь. Все эти встречи с мальчиками в старших классах... – Она криво улыбнулась отцу. – А вы с мамой, вы даже и не догадывались, да?
– Не догадывались, – подтвердил он.
– Мама хотела, чтобы я была популярна, ну так.. я была очень популярна. Но для меня это ничего не значило, ровно ничего.
– Я знал, что тебе тут плохо, – через силу проговорил Стоунер. – Но я не понимал... понятия не имел...
– Я думаю, я тоже не имела понятия, – сказала она. – Да и не могла иметь. Бедный Эд. Вот кому выпала плохая карта. Ты знаешь, ведь я его использовала; нет, он настоящий отец, никаких сомнений – но я его использовала. Он был милый мальчик и всегда так стеснялся – просто ужас. Он потому и пошёл в армию за полгода до срока, что хотел уйти от этого подальше. Я думаю, это я его убила; он был очень милый мальчик, а мы друг другу даже особенно и не нравились.
Они заговорились той ночью, как старые друзья. И Стоунеру мало-помалу стало ясно, что она сказала правду, что она почти счастлива в своём отчаянии; что она будет и дальше тихо проживать дни, понемножку увеличивая дозы, что год за годом она будет постепенно притуплять свои чувства, чтобы не ощущать небытия, которым стала её жизнь. Он был рад, что у неё есть хотя бы это; он был рад, что она пьёт."
Исторический роман "Август Октавиан" (1972/1997, 458 стр. / пер. с англ. Н. В. Прокунина) (pdf 14,6 mb) – май 2025
– копия из библиотеки "Электронная библиотека MCA"
Роман известного американского писателя и поэта Джона Уильямса посвящён жизни одного из величайших политических деятелей истории – римского императора Августа. Будучи тонким стилистом, автор воссоздаёт широкую панораму бурной римской жизни, гражданских войн, заговоров, интриг и строительства грандиозной империи в виде собрания писем различных исторических лиц – самого Августа, его родных, друзей и врагов,– а также из «неизвестных» страниц летописей той эпохи.
(Аннотация издательства)
Страничка создана 11 мая 2025.
