|
|
Олег ЗАЙОНЧКОВСКИЙ
(род. 1959)
"Певец городков и микрорайонов", прозаик-бытописатель, финалист "Русского Букера", потомок польских шляхтичей Олег Зайончковский начал писать довольно поздно и лишь оттого, что любимая "половинка" Наташа заявила: "Я больше не хочу быть женою слесаря!". Впрочем, даже под давлением не каждый слесарь и не каждый дворянин может стать писателем, а вот Зайончковский – смог.
Возможно, этому помогла страстная, с детства, любовь к литературе, чтению. Она, в свою очередь, развилась из-за катастрофического одиночества будущего писателя. Олег Зайончковский родился в Куйбышеве (ныне Самара) в 1959 году, но семья часто переезжала: в Волгоград, на Урал, в Подмосковье. Зайончковский смеётся, что адаптация его, мальчишки, на новом месте всегда проходила по такому сценарию: вышел во двор, попробовал влиться в компанию, получил леща и вновь спрятался дома, сбежав в мир книг и выдуманных друзей. Обособленности способствовала и болезненность ребёнка. С младенчества страдая от хронической пневмонии, к подростковому возрасту Олег Зайончковский мог "похвастаться" неоднократными госпитализациями, 40 обострениями и двумя клиническими смертями.
Такой опыт, казалось бы, сформирует личность мрачную, меланхолика и мизантропа. Напротив, вышел человек светлый, самодостаточный, погруженный во внутреннюю гармонию. Именно таким Олег Зайончковский показался будущей жене Наташе, когда в 13 лет стал её школьным товарищем.
Семья Зайончковских поселилась в подмосковном городке Хотьково. В пику неоднократным переездам в детском возрасте, Олег Викторович крайне неохотно покидал новую малую родину.
Заводскую карьеру Олег Зайончковский вспоминает с удовольствием. Говорит, что это была пьеса, в которой он прекрасно исполнил свою роль: слесарничал, украшал улыбкой Доску почёта, с удовольствием иногда пьянствовал с коллегами. Позже работал мастером по вызову, чинил электротехнику – пока супруга Наташа не произнесла ту самую фразу: "Не хочу быть женою слесаря!".
По специальности Наташа филолог, и Олег Зайончковский рассудил, что такой женщине подойдёт муж-писатель. Он достал из гаража старенькую печатную машинку, починил её и приступил к написанию своего первого опуса – романа в новеллах "Сергеев и городок". Когда рукопись была готова, женщина сама отправилась с нею покорять издательства. Сдалось лишь одно – "ОГИ". И не прогадало. "Сергеев и городок" с ходу вышли в финал премии "Букер – Открытая Россия" в 2004 году, а в 2005-м претендовали на звание "Национального бестселлера".
В прозе Олега Зайончковского звучат интонации русской классической прозы, но не стилизованной, а в её современном варианте. Легко узнаваемые герои, легко узнаваемые переживания – писатель рассказывает о жизни маленьких городков и маленьких людей. В ней событиями являются поход в парк, смена экранной заставки компьютера или внезапное похолодание. Но это та растительная жизнь, благодаря которой поколения всё еще сменяют друг друга, а человечество выживает вопреки любым историческим коллизиям.
(Из проекта "Libs.ru")
Произведения:
Книга "Счастье возможно: роман нашего времени" (2009, 121 стр.) (pdf 681 kb) – ноябрь 2021
Проза Олега Зайончковского получила признание легко и сразу – первая его книга «Сергеев и городок» вошла в шорт-листы премий «Русский букер» и «Национальный бестселлер». Его имя твёрдо прописано на сегодняшней литературной карте. Похоже, и читателям, и критикам нравится его замечательное умение рассказывать истории. В новом романе герой – писатель. Сочинитель чужих судеб, он даже не пытается распутать свою, с поистине буддистским спокойствием наблюдая, как его жена уходит к другому, из тех, что «круче». Негаданно-нечаянно любовный треугольник приобретает странные очертания и победителем оказывается… брошенный муж. «Счастье возможно?»
(Аннотация издательства)
Содержание:
Я убью тебя ... 5
Прогулка ... 9
Едут на дачу ... 12
Васьково – Москва ... 16
Счастье возможно ... 19
Настенька ... 24
Развод по-риелторски ... 31
Маринованные орхидеи ... 39
Кран ... 46
Перфоратор ... 50
В постели с риелтором ... 54
Будка диспетчера ... 61
«Одноклассники» ... 65
Норд-ост ... 69
Лебедь перелётный ... 72
Бедовый месяц ... 78
Англичанка ... 87
Кавказская кухня ... 91
Собачья площадка ... 95
Прощание с Замойским ... 101
Ловушка для Гелендвагена ... 105
Человек с улицы ... 112
Лёлик, танцуй! ... 116
Финал ... 118
Роман "Загул" (2011, 219 стр.) (pdf 5,8 mb) – октябрь 2020
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Олег Зайончковский – автор романов «Сергеев и городок» (шорт-лист премий «Русский Букер» и «Национальный бестселлер»), «Петрович», «Счастье возможно» (шорт-лист премий «Русский Букер» и «Большая книга»). Персонажи Зайончковского – простаки и плуты одновременно – вызывают неизменную
симпатию и у читателей, и у критиков.
Герой романа – Нефёдов, отменный муж и семьянин, поссорившись с женой, уходит из дома, то есть в загул. Не вполне трезвый, выбитый из привычной колеи, он против собственной воли становится главным действующим лицом необыкновенных и опасных приключений, связанных с пропавшей рукописью знаменитого русского писателя Почечуева. Нефёдов не только спасает для Отечества культурную ценность, но и сам возвращается в лоно семьи.
(Аннотация издательства)
* * *
«Олег Зайончковский приобщает нас к самой лучшей, самой живой интонации русской классической прозы. И отнюдь не в музейно-стилизационном формате, безо всяких "батенек" и "помилуйте". Мы вроде как сидим на веранде, пьём чай, беседуем и никуда не спешим. При этом не дуем на блюдце с пальцем на отлёте. Просто: достойно пьём чай с приятным собеседником, не как прадеды, а как мы сами. Но и как прадеды.
(Леонид Костюков)
Сборник "Петрович" (2012, 412 стр.) (pdf 8,6 mb) – ноябрь 2020
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Олега Зайончковского называют последователем русской классической традиции и одновременно одним из самых оригинальных современных русских прозаиков.
И в романе «Сергеев и городок», и в «Петровиче» герои живут «не так далеко от Москвы», ритм их жизни подчинён природному, совпадает с течением времени, здесь чётче проступает связь поколений. Герой «Петровича» – мальчик, подросток, юноша – окружён любящей семьёй, где его кличут отнюдь недетским именем Петрович. Последовательно переживая каждому известные тревоги: детский сад, драка во дворе, первая рыбалка – Петрович взрослеет и то ли находит свой путь, то ли повторяет кем-то уже пройденный и заранее предопредёленный...
Роман вошёл в лонг-лист премии «Ясная Поляна» в номинации «Детство. Отрочество. Юность».
(Аннотация издательства)
Содержание:
ПЕТРОВИЧ. Роман ... 7
СЕРГЕЕВ И ГОРОДОК. Роман ... 215
* * *
"То взвывая, то сбрасывая обороты, нарезая фарами морозную мглу, КУНГ армейского образца качался и кланялся российским полям. Машина шла курсом на коровники. В холодном коробе кузова, цепляясь руками за что попало, перекатывались, словно два мороженых пельменя, Сергеев с Афанасьевым. К выхлопному чаду, стоявшему в фургоне, стали уже примешиваться запахи силоса и навоза: акробатическое путешествие подходило к концу.
Наконец, тряхнув пассажиров в последний раз, КУНГ остановился у ворот кормоцеха. «Объект» таинственно и тускло светился изнутри; в атмосферу сквозь прорехи сооружения выбивались на разные стороны нечаянные струйки пара.
Из кабины машины на грязный снег бодро соскочил Петухов, заводской уполномоченный по сельскому хозяйству. Он с усилием открыл замерзшую дверь фургона и поманил на улицу своих пленников:
– Давай, вылазь... Околели, небось? Сейчас согреетесь...
Он ввёл их под сумрачные своды и, став на краю огромной чёрной лужи, мерцавшей посреди цеха, принялся выкликать какого-то Лёшу.
– Сейчас выйдет, – пообещал Петухов своим спутникам. И точно: вонючий туман, заполнявший помещение, сгустился, и на противоположный берег лужи ступил мужчина в кирзовых сапогах и ватнике. Это был начальник кормоцеха Алексей Иванович. Петухов громко доложил ему о прибытии пополнения и подтолкнул новобранцев к водяному урезу. Лёша ничего не ответил. Он выслушал уполномоченного, стоя на своем берегу неестественно прямо, и вдруг, будто памятник, низвергнутый с пьедестала, плашмя рухнул в чёрную жижу. Густая волна пересекла цех и плеснула гнилью Сергееву на ботинки.
– Ух ты... – Петухов едва успел отскочить.
Секунду он изучающе глядел на плавающего начальника и продолжил, обращаясь к своим протеже:
– В общем, сами тут разбирайтесь, мне ещё на ферму надо... Лёша вам объяснит, как и что, – он кивнул в сторону лужи".
(Фрагмент из главы "Облом" ("Сергеев и городок"))
Сборник "Тимошина проза: Роман, рассказы" (2016, 288 стр.) (pdf 5,8 mb) – август 2023
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Олега Зайончковского называют одним из самых оригинальных современных русских прозаиков. Его романы «Петрович», «Сергеев и городок», «Счастье возможно», «Загул» вошли в шорт-листы престижных литературных премий: «Русский Букер», «Большая книга» и «Национальный бестселлер».
Герой романа «Тимошина проза» – офисный служащий на исходе каких-либо карьерных шансов. Его страсть – литература, он хочет стать писателем. Именно это занимает все его мысли, и ещё он надеется встретить «женщину своей мечты». И встречает. Но роман с ней как-то не задаётся, так же, как и роман с литературой. Новое возвращение к святой русской теме «маленького человека»? Или «уж не пародия ли он»?
Рассказы «Осень в Зелёной зоне» и «Марина и море», вошедшие в книгу, органично сочетаются с настроением романа и продолжают его тему.
(Аннотация издательства)
Содержание:
ТИМОШИНА ПРОЗА. Роман ... 7
РАССКАЗЫ
Осень в Зелёной зоне ... 241
Марина и море ... 251
"Приземлившись в московском аэропорту, всякий русский до времени отстегнётся. «Вот я и дома!» – выдохнет он и сей же час осмелеет. Не дожидаясь конца рулёжки, русский выйдет из кресла и откроет багажный ящик, который под потолком. Неисчислимую свою ручную кладь он станет сбрасывать на головы другим русским. И вместе они потом устроят толкучку в проходе. Как знакомо, как хорошо всё это! И насупленная таможенница, и полицейский, и даже его собака, все они понимают по-русски. И канючит по-русски ребёнок, пока мужичок-бомбила разводит его простофилю-папу. А тот размягчился от встречи с Родиной – хоть и видит, что мужичок мошенник, но всё равно поедет. И, стоя в подмосковных пробках, вкусят они выхлопа нефильтрованного, отечественного. Дорогой папа с бомбилой будут беседовать о том о сём. Для русского радость общения стоит дороже денег.
Москва – удивительный город, совсем непригодный для жизни. Так вам скажет любой его житель, любой из пятнадесяти миллионов. Что держит несчастных в непригодном городе – это вопрос отдельный. Уж точно не могилы предков, потому что у большинства их предков могилы находятся далеко отсюда, преданные забвению. Сами же москвичи, как правило, могил не имеют вовсе. По мере того как они умирают, их кремируют и кладут в колумбарий, похожий на камеру хранения и такой же платный. Если спросить москвичей-покойников, то они бы сказали, что и для смерти город этот мало пригоден. Да только не верит Москва ни живым, ни мёртвым – ни своим, ни чужим. Собственный организм её процветает. Она потребляет без устали и постоянно отращивает что-нибудь. Метаболизм у Москвы чрезвычайно бурный. Это ли, спрашивается, не жизнь?
Движется пробка со скоростью глетчера – улица, непригодная для езды. А вокруг пылает реклама и возвышаются деловые здания. Папа с бомбилой клянут Москву, а дитя перестало канючить и завороженно смотрит. Хочет уже дитя машину с большими сверкающими колесами и кабинет высоко-высоко, на маковке небоскреба. Если ребёнка не развивать, он так и останется на всю жизнь с примитивными идеалами. Чтобы ему не мечталось о кабинете, нужно читать ему вслух, ходить с ним в музеи, на выставки и в театры. Но к каким его ценностям ни приобщай, этот ребёнок, конечно, вырастет москвичом. Таким же, как все, проклинателем своего города, человеком, достойным чего-то лучшего. И маршрут его жизни – от колыбели до колумбария – проляжет в пределах московской кольцевой дороги. Этот город – ловушка для человеков. Над Москвою не светят звёзды, кроме, конечно, кремлёвских. Говорят, она – не Россия. Но что же она тогда? Не заграница уж во всяком случае. Это чувствует всякий русский, приземлившись в московском аэропорту. Ребёнок в окошко таращится на вереницу вывесок и билбордов; тщится читать; вышёптываемые слова туманом расплываются по стеклу. Папа беседует с дядей-таксистом. Но где же родитель
номер один, мама ребенка, – где? Ребёнок, наверное, по ней соскучился. А мама катается на коньках и целуется со своим любовником."
(Фрагмент)
Повесть "Люда" (2005) (html 442 kb, doc-zip 75 kb) (копия из "Журнального зала", "Октябрь" №1, 2005) – декабрь 2018
"“Жаба” не соврала. У заводской проходной действительно стоит зеленый "уазик" с синей полосой. Два милицейских сержанта, открыв дверцы, покуривают на передних сиденьях.
– Белова?
– Белова, Белова! – отвечает за Люду Трушин. – Какие вопросы, мужики?
Так эти “мужики” и раскололись… Физиономии сержантов остаются ментовски-непроницаемы:
– Там узнаете. – Отброшенная щелчком сигарета летит по дуге. – Поехали.
Голос “уазику” достался солидный не по чину – почти баритон; однако ведёт он себя шаловливо – едет не быстро, зато старается подпрыгнуть повыше на малейшей дорожной кочке. Над передними сиденьями две головы в фуражках качаются на все стороны. Рация под “торпедо” то и дело разражается истерическими потоками согласных. Трушин придерживает Люду, чтобы не упала, и посматривает в окна: везут-то их, похоже, не в отделение. Наконец Лёша не выдерживает:
– Эй, командир, хватит темнить! Может, скажете всё-таки, что случилось?
Правая фуражка оборачивается.
– Что случилось?.. – Ментовские глазки остро щурятся из-под козырька.
– Да, что случилось?
– Убийство, гражданин, – вот что случилось."
(Фрагмент)
Повесть "Прогулки в парке" (2005) (html 680 kb, doc-zip 125 kb) (копия из "Журнального зала", "Октябрь" №10, 2005) – сентябрь 2019
"Мой короткошерстный стремительный товарищ, сделавшийся от росы глянцевитым, как дельфин, выныривает то в одном месте пустыря, то в другом. Трепеща боками, он замирает на мгновение и даже схлопывает пасть, пока его чудо-нос ловит какие-то ветерки, не слышимые ни для кого другого. Внезапно он бросается в сторону и принимается неистово копать. Земляные комья летят из-под Карла на метры вокруг; он нетерпеливо выхватывает зубами куски дерна и фыркает громко, как лошадь… Увы: от мыши – или кто это прятался в почве – ему достается только исчезающий запах. По уши грязный, дымясь паром, Карл, словно обескураженный маршал, подбегает ко мне, чтобы доложить о своей неудаче. Однако все эти скачки и бурные Карловы усилия оказываются не совсем безрезультатны: вследствие их его организм приходит в готовность избавиться от некоторого лишнего вещества, накопившегося в кишечнике за последние полсуток. Этот акт, собственно, и должен стать кульминацией нашей утренней прогулки. Совершается он традиционно на самой высокой кочке пустыря. Вот уже Карл взобрался на свой излюбленный курганчик; вот завертелся, поджимая обрубок хвоста; вот замер, устремив в пространство отсутствующий взгляд; еще немного… и мы оба празднуем победу. Я считаю, что мы шли на пустырь как раз за этим делом, а вовсе не поохотиться, как думает Карл. Вообще не он, а именно я являюсь стратегом наших прогулок; поэтому я встаю с несуществующего барабана, топчу ботинком реальный окурок и свищу войскам отбой. Карл подходит понуро-покорно и сам сует голову в зубастую петлю парфорса. Всё. Мы возвращаемся домой, а на пустыре вновь воцаряется неизбывно зевающий холодильник".
(Фрагмент)
Страничка создана 20 декабря 2018.
Последнее обновление 14 августа 2023.
|
