|
|
Вячеслав Леонидович КОНДРАТЬЕВ
(1920-1993)
КОНДРАТЬЕВ Вячеслав Леонидович (30.10.1920, Полтава – 23. 9. 1993, Москва) – прозаик.
Вырос в интеллигентной семье (отец – инженер-путеец), в 1922 поселившейся в Москве. В 1938 окончил среднюю школу, не прошёл по конкурсу в Архитектурный ин-т, год проработал чертёжником. В 1939 поступил в Автодорожный ин-т, но вскоре после нач. занятий был призван в армию. Служил на Дальнем Востоке в железнодорожных войсках. В дек. 1942 отбыл на фронт в группе младших командиров, подавших рапорты с просьбой направить их в действующую армию. Попал подо Ржев, где воевать пришлось в очень тяжёлых условиях (топь, непроезжие дороги, вода в землянках и окопах, выдохшееся наступление, безуспешные, но не прекращающиеся, стоившие огромных жертв бои местного значения). Был помкомвзвода, командиром взвода, временно командовал ротой. Награждён медалью «За отвагу». После ранения и лечения в госпитале служил в железнодорожных войсках, был второй раз тяжело ранен и в сер. 1944 комиссован из армии по инвалидности. В 1945 восстановился в ин-те, но вскоре ушёл из него. Стал работать художником-плакатистом и какое-то время учился в заочном Полиграфическом ин-те на отделении худож. оформления печатной продукции.
Писать начал поздно, путь в печать произведений К. был нелёгким, суровая правда, которую они несли, отпугивала редакторов. Благодаря поддержке К. Симонова и смелости редактора ж. «Дружба народов» пов. «Сашка» увидела свет в февр. 1979. Эта публ., обратившая на себя внимание критиков и читателей и поставившая автора в первый ряд воен. писателей, открыла дорогу и др. произв. писателя. Он целиком посвятил себя лит. работе, выступая не только как прозаик, но и как драматург и публицист: нек-рые его прозаические произв. были сразу же (верная примета их успеха) инсценированы и экранизированы. Смерть К. вызвала разноречивые толки, но, как нередко бывает в таких случаях, был ли это несчастный случай или самоубийство, а если самоубийство, то чем оно было вызвано, выяснить не удалось.
К. был «последним из могикан» лит-ры фронтового поколения или, как её ещё называли, «лейтенантской литературы» (хотя среди писателей этого призыва было немало и тех, кто носил погоны без звездочек, – тот же К., - дело здесь не в воинском звании, а в опыте людей, познавших, что такое война, на ротном уровне). Они заявили о себе на рубеже 50-60-х гг., заняли, несмотря на постоянные атаки официозной критики, обвинявшей их во вредоносной «дегероизации», «ремаркизме», ущербной «окопной правде», видное место в лит-ре; к тому времени, когда дебютировал К., у нек-рых из них уже выходили собрания сочинений. К. писал «Сашку» (и нек-рые др. свои вещи), когда ему перевалило за 50, пов. была опубл. за год до его 60-летия.
Лит. дебют К. был явлением беспрецедентным: в эту пору, если берутся за перо, то лишь для того, чтобы писать воспоминания. Своего рода «мемуарность», «автобиографичность» – родовое свойство почти всей воен. прозы писателей фронтового поколения. Эта проза насквозь пропитана воспоминаниями о пережитом, увиденном на переднем крае. Сила этих воспоминаний и заставила К., немолодого уже человека, писать рассказ за рассказом, одну повесть за другой с весьма малой надеждой на то, что это может быть напечатано. Проза К. в невыдуманных, неповторимых, достовернейших подробностях воссоздаёт тот мир, в котором его героям приходится сражаться, жить и умирать. Всё здесь, до самой незначительной детали, важно, всё наполнено существенным смыслом: и то, что раненый герой возвращается в свою «битую-перебитую» роту через пристрелянное немцами место, чтобы отдать автомат, – с автоматами у них негусто, да и с патронами и гранатами тоже; и недавняя дата выданной пачки концентрата - не из госзапаса, а прямо с фабрики, страна на голодном пайке и они всё время впроголодь – и на передовой, и по дороге в госпиталь, и в самом госпитале; и шалаши, а не окопы, потому что нет сил их вырыть. И за каждой из многих таких врезавшихся в память подробностей – жизнь и смерть людей.
«Сашка» – высшее достижение К., самое глубокое, самое совершенное его произв. Главная его удача, подлинное открытие, которое не так часто встречается в лит-ре, – характер героя. При внешней простоте и ясности он таит в себе и глубину, и сложность, и значительность, до этого лит-рой не обнаруженные. Пытливый ум и простодушие, жизнестойкость и деятельная доброта, скромность и чувство собственного достоинства, твёрдость нравств. принципов и критический взгляд на происходящее отличают его. Писатель раскрывает высокоположительный характер человека из народа, сформированного своим временем и воплотившего лучшие черты своего поколения (этим объясняется и та близость и взаимопонимание, которые так естественно и легко возникают у Сашки – деревенского парня, и у его ротного, бывшего студента, лейтенанта Володьки, выросшего в интеллигентной моск. семье). Сказовая форма повествования, служащая обычно выявлению нар. характера, предоставляющая человеку из народа возможность говорить от своего имени, позволила К. через строй речи героя раскрыть изнутри его характер, ход мыслей, мир чувств. Обращение к сказу свидетельствовало, что пов. «Сашка» возникла на пересечении самых влиятельных и плодотворных лит. тенденций той поры: она вобрала опыт не только В. Некрасова и «лейтенантской литературы», но и «деревенской прозы», а также «Одного дня Ивана Денисовича» А. Солженицына.
Всё, что было напечатано К. после «Сашки», не случайно называли «ржевской прозой». Каждая из вещей писателя вполне самостоятельна, но между ними существуют и внутренние, скрытые и вполне очевидные сюжетные связи: один и тот же бой возникает в них то как сиюминутно происходящее событие, то в воспоминаниях разных персонажей, нек-рые герои переходят из одного произв. в другое, а те, что на передовой не встречались, не знали тогда друг друга, служили под началом одного и того же старшего командира, после ранения попадали в один и тот же санвзвод или санроту, один и тот же подбитый танк служил им на поле боя ориентиром. В сущности, все повести и рассказы К. складываются в разветвлённую, но цельную структуру. Она не была автором заранее задана, возникла сама собой, к ней подталкивал жизненный материал, её подсказывало чувство правды.
Худож. пространство у К. невелико и кажется замкнутым. Редеющий в безуспешных атаках и от постоянных нем. обстрелов батальон, разные его роты; три расположенные рядом деревеньки, в которых прочно закрепились немцы; овраг, маленькие рощицы и поле, за которым вражеская оборона. Ничем это сплошь простреливаемое овсянниковское поле не примечательно. Но для героев К. всё главное в жизни совершается здесь, и многим из них не суждено его перейти, останутся они тут навсегда (пов. «Житьё-бытьё», рассказы «Овсянниковский овраг», «Мы подвигов, увы, не совершали...», «Будни»).
Всё у К. стянуто, повернуто к этому страшному полю. И то, что было с нек-рыми героями до войны на Дальнем Востоке, где они служили срочную службу, занимаясь предписанной уставом боевой подготовкой и не ведая, что бои им предстоят, никакими уставами не предусмотренные (рассказы «На сто пятом километре», «На станции Свободный»). И дорога на фронт суровой зимой 42-го, а потом первый бой (рассказ «Лихоборы», пов. «Дорога в Бородухино», «Селижаровский тракт»). И жуткий ржевский лагерь, где немцы измываются над нашими пленными, и наш фильтрационный лагерь, не слишком отличающийся от немецкого (пов. «Борькины пути-дороги»), и малолюдная, трудно живущая, до изнеможения работающая Москва, куда после ранения на овсянниковском поле и госпиталя для недолгой поправки попадает герой (пов. «Отпуск по ранению»). И радость Победы, и несбывшиеся надежды возвращающихся к мирной жизни фронтовиков, столкнувшихся с бюрократическим бездушием, а у многих из них ни кола, ни двора, ни профессии, только раны да ордена (пов. «Встречи на Сретенке»). И трудно объяснимая, но не проходящая ностальгия по тем роковым, гибельным временам: что-то в них было неповторимо высокое, утраченное потом в мирной жизни (рассказ «Знаменательная дата»).
Все эти взаимосвязанные, дополняющие и углубляющие друг друга повести и рассказы являют собой подлинно эпическую картину нар. беды и нар. подвига. В ней нет привычного эпопейного размаха и масштаба, великих битв и ист. лиц; в иной эстетич. системе, в иных эстетич. координатах К. добивается полноты изображения жизни народа – характеров, нравов, чаяний, испытаний, быта. В худож. исследовании действительности воен. лет он идёт не вширь, а вглубь, поднимая слой за слоем толщу нар. жизни в свинцовые воен.
годы. В малом мире овсянниковского поля проступают существенные черты и закономерности мира большого, предстаёт судьба народа в пору великого ист. потрясения, смертельной борьбы с захватчиками за свою свободу, за своё существование. К. стремится передать неостановимое движение взбаламученного войной потока жизни, властно увлекающего за собой человека, оставляя ему очень малые возможности выбора. Но как труден и ответственен такой выбор, ведь сплошь и рядом выбирать приходится между жизнью и смертью – своей собственной и тех, кто подчиняется твоему приказу. Один из сквозных, проходящих через всё творчество К. мотивов: зря пролитая кровь, без толку и смысла загубленные жизни – по дуболомному бездушию высокого начальства и по дурости нижестоящих ревностных служак, из-за юношеского молодечества и неумелости командиров взводов и рот, правда, подставлявших и свою голову, не жалевших и себя. Тех из них, кто потом прозрел и понял, что не берег как следует своих подчиненных, не сумел избежать напрасных потерь, всю жизнь гложет чувство непоправимой, ничем не искупаемой, неизбывной вины.
И ещё один сквозной мотив у К.: для того чтобы одолеть очень сильную, хорошо подготовленную и вооруженную фашистскую армию, надо было не только превзойти её воинским умением. Эту армию, отличавшуюся необычайной жестокостью, чудовищным беспределом в обращении с противником и мирным населением, могли победить только воины, защищающие те простые и великие ценности человеческой жизни, без которой она лишается смысла, ощущающие свою правоту и нравств. превосходство. Отказавшись расстрелять пленного, Сашка объясняет это просто: «Люди же мы, а не фашисты...». Человечность и была тем рубежом, который фашисты одолеть не могли, она стала духовным фундаментом трудно дававшейся Победы. «Ржевская» проза К., в которой так беспощадно нарисован жуткий лик войны – грязь, вши, кровь, трупы, – проникнута верой в торжество человечности. Антифашистский, антивоенный пафос претворён в ней в пафос гуманистический.
Соч.: Сашка: Пов. и рассказы. М., 1981; На поле овсянниковском: Пов., рассказы. М., 1985; Селижаровский тракт: Пов. и рассказы. М., 1985; Сороковые: Рассказы и пов. М., 1988; Красные ворота: Пов., ром. М., 1988; Повести / А. Коган. Вячеслав Кондратьев и его герои. М., 1991; Из переписки // Вопросы лит-ры. 1995. №1.
Лит.: Симонов К. Доброго пути, Сашка! // Дружба народов. 1979. №2; Кондратович А. Повесть о солдате // Лит. газ. 1979. 9 мая; Лазарев Л. «А мы с тобой, брат, из пехоты...» // Новый мир. 1979. №6; Лебедев А. Человек из-под Ржева // Новый мир. 1981. №11; Коган А. О Вячеславе Кондратьеве и его переписке // Вопросы лит-ры. 1995. №1; Щеглов Ю. Жизнь и смерть Вячеслава Кондратьева // Лит. газ. 1995. 1 ноября.
Л. И. Лазарев
(Из энциклопедии "Русские писатели ХХ века")
Сборник "Отпуск по ранению" (2011, 285 стр.) (pdf 2 mb) – ноябрь 2022
– копия из библиотеки "ZLibrary"
В книгу вошли две повести о войне «Сашка» и «Отпуск по ранению», главный герой которых – молодой солдат, вчерашний школьник, принявший на себя всё бремя ответственности за судьбу Родины.
Для старшего школьного возраста.
(Аннотация издательства)
...Чем-то Кондратьев походил ещё на одного ушедшего моего друга – Виктора Некрасова, родоначальника прозы фронтового поколения, автора ставшей уже классикой повести «В окопах Сталинграда», вытолкнутого в эмиграцию ещё до литературного дебюта Кондратьева. Обоим писателям была свойственна интеллигентность, демократичность, особого рода моложавость (которая есть свойство не столько физическое, сколько душевное), страстная ненависть ко лжи, демагогии, к фашизму и к родному, отечественному тоталитаризму – любых тонов и оттенков.
Они, Кондратьев и Некрасов, испытывали взаимную глубокую симпатию. Кондратьев не раз повторял: «Все мы вышли из некрасовских «Окопов». А Некрасов, говоря в одной из своих последних статей о произведениях, появившихся в ту пору, когда он был уже в эмиграции, признавался: «Один Вячеслав Кондратьев всколыхнул меня своим «Сашкой». И как я мог догадываться, туристическую поездку во Францию – дело по тем временам хлопотное, сопровождавшееся всевозможными унижениями, требовались справки, характеристики, – Кондратьев затеял главным образом для того, чтобы познакомиться, повидаться с Некрасовым (затея, кроме всего, небезопасная, поскольку Некрасов числился нашими властями в отъявленных
«антисоветчиках»). Эта моя догадка потом подтвердилась. Возвратившись из Франции, Вячеслав светился от радости, показывая мне фотографию, на которой был снят вместе с Некрасовым в Париже..."
(Из предисловия Лазаря Лазарева)
Содержание:
Л. Лазарев. Окопная правда (Вячеслав Кондратьев и его «ржевская» проза) ... 5
Сашка. Повесть ... 15
Отпуск по ранению. Повесть ... 161
* * *
Повесть "Сашка" (1979) (doc-rar 175 kb) – июнь 2002
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Повесть "Отпуск по ранению" (1980) (doc-rar 152 kb) – июнь 2002
– OCR: Александр Белоусенко (Сиэтл, США)
Роман "Красные ворота" (1988) (html 4,6 mb; doc-zip 541 kb) – март 2020
Повесть "Встречи на Сретенке" (1983) (doc-rar 191 kb) – июнь 2002
Сборник "Красные ворота: Повесть. Роман" (1988, 413 стр.) (pdf 6,9 mb) – ноябрь 2022
– копия из библиотеки "Maxima Library"
В повести и романе Вячеслава Кондратьева читатель встретится с поколением людей, которых война лишила юности и которые в послевоенные годы вынуждены были заново приобретать навыки мирной жизни. Лихолетье опалило их, воспитало в суровой, зачастую в жестокой атмосфере. Однако они не стали грубее, равнодушнее. Их отличают непримиримость, неприятие приспособленчества, несправедливости – всего того, что было порождено эпохой, названной впоследствии сталинизмом.
(Аннотация издательства)
Содержание:
Встречи на Сретенке. Повесть ... 3
Красные ворота. Роман ... 145
Из огня ... 407
"– Группа наших разведчиков в составе трех человек, выполнив задание в глубоком тылу немцев, выходила к своим, но из-за того, что командир группы случайно разбил компас, они долго плутали в немецких тылах, ища окно. И вот, выйдя на какую-то полянку, они прямо лицом к лицу столкнулись с тремя… Ты знаешь, ходили наши ребята часто в немецких маскнакидках и вооружены бывали немецкими автоматами – и легче, и патроны всегда найти можно. Ну и те, с кем столкнулись, одеты были так и вооружены так же. Какие-то секунды обоюдного замешательства. Немцы не сразу догадались, что перед ними противник, ну и наши тоже – а вдруг свои? Момент для мгновенного короткого боя был упущен с обеих сторон. И тогда старшина, разлыбившись, делает шаг в сторону фрицев и говорит: «Ну, гансы, давайте раухен… Покурим, значит». Немцы, поняв видно, что если затеять сейчас бой, то в живых никому не остаться, и те и другие обучены убивать по первому разряду, у каждого в магазине по тридцать два патрончика девятимиллиметрового калибра, тоже заулыбались, ну и сигаретки протянули. Старшина берет и «фейер» просит, один из фрицев зажигалочку ему преподносит – битте-дритте. Закурили. И немцы тоже. Постояли минут пяток, подымили, старшина и говорит: «Ну а теперича, фрицы, по домам, нах хаузе, значит. И ауфвидерзеен. Разойдемся, как в море корабли». И разошлись… Вышли к своим, передал старшина разведданные, но ребятам наказал – молчок об этом, никому, братцы, а то… Вот видишь, как в жизни бывает. Тут ничего не придумано".
(Фрагмент)
Сборник "На поле овсянниковском: Повести. Рассказы" (1985, 576 стр. / Худ. А. Николаев) (pdf 18,5 mb) – февраль 2024
– OCR: Kreyder (библиотека "Maxima Library")
Военная проза Вячеслава Кондратьева, максимально правдивая и достоверная, давно привлекла внимание читателей. В сборнике повестей и рассказов «На поле овсянниковском» – та же тема войны. Но писатель не замыкает повествование только на войне, напротив, истинная цена Победы осмысливается в книге сквозь призму послевоенного времени. И за всеми описываемыми событиями стоит добрый, мудрый, человечный человек, твёрдо убежденный, что самое главное завоевание в жизни – зто жить без войны.
(Аннотация издательства)
Содержание:
СЕЛИЖАРОВСКИЙ ТРАКТ. Повесть ... 5
ОВСЯННИКОВСКИЙ ОВРАГ. Рассказ ... 101
НА ПОЛЕ ОВСЯННИКОВСКОМ. Рассказ ... 140
САШКА. Повесть ... 167
ОТПУСК ПО РАНЕНИЮ. Повесть ... 294
ДЕНЬ ПОБЕДЫ В ЧЕРНОВЕ. Рассказ ... 402
ПРИВЕТ С ФРОНТА. Рассказ ... 447
БОРЬКИНЫ ПУТИ-ДОРОГИ. Повесть ... 482
«ТЫ ПРОШЁЛ СТОВЁРСТЫЙ ПУТЬ...» ... 552
«А МЫ С ТОБОЙ, БРАТ, ИЗ ПЕХОТЫ...» Послесловие Л. Лазарева ... 563
Цикл "Андрей Шергин":
Рассказ "На станции Свободный" (1981) (doc-rar 32 kb) – июнь 2002
Повесть "Дорога в Бородухино" (doc-rar 80 kb) – январь 2003
Повесть "Селижаровский тракт" (1985) (doc-rar 134 kb) – июнь 2002
Повести:
"Искупить кровью" (1991) (doc-rar 83 kb) – июнь 2004 – прислала Светлана Пелешевская
"Житьё-бытьё" (html 109 kb) – июнь 2005
Pассказы:
"Привет с фронта" (doc-rar 53 kb) – июнь 2002
"Лихоборы" (html 83 kb) – май 2005
"Мы подвигов, увы, не совершали..." (html 102 kb) – июнь 2005
"Будни" (html 49 kb) – сентябрь 2005
"Асин капитан" (html 67 kb) – декабрь 2005
"Гошка, бывший разведчик" (html 54 kb) – январь 2006
"Знаменательная дата" (html 80 kb) – январь 2006
Рассказы: (doc-rar 68 kb) – январь 2003
Женька
Не самый тяжкий день
Страничка создана 21 июня 2002.
Последнее обновление 28 февраля 2024.
|
